– Поедем со мной в Исфаган, только жить там давай вместе.
Было бы куда легче, если б не пришлось виновато рассказывать ей об Иессее бен Беньямине, о необходимости скрывать свое истинное лицо.
Словно какая-то искра пробежала между ними через пальцы, но в глазах девушки Роб увидел гнев и что-то похожее на ужас.
– Слишком много лжи, – сказала она тихо. Вырвала свои руки и вышла за порог дома. Роб выглянул и увидел, как она все дальше уходит от дома по каменистому ложу вади.
Отсутствовала Мэри долго, Роб уже стал волноваться, но вот она вернулась.
– Объясни мне, почему ради этого ты считаешь нужным так много обманывать.
Роб заставил себя выразить это словами, взял на себя такой труд, потому что хотел получить эту девушку и знал, что по справедливости она заслужила только правду.
– Это не зависит от меня. Как будто Бог сказал мне: «Я допустил ошибки, творя людей, и теперь поручаю тебе трудиться, дабы исправить мои ошибки». Не то чтобы я так желал. Это само позвало меня за собой.
Она испугалась того, что он сказал.
– Но это ведь богохульство – считать себя способным исправить ошибки Бога?
– Нет, нет, – мягко возразил Роб. – Умелый врачеватель лишь орудие в Его руках.
Тогда Мэри кивнула, и теперь ему показалось, что в ее глазах блеснула искорка понимания, даже некоторой зависти.
– Но мне придется вечно делить тебя с какой-нибудь любовницей.
«Каким-то образом почуяла Деспину», – пронеслась в голове Роба глупая мысль.
– Мне нужна ты одна, – сказал он.
– Да нет, тебе нужна работа, она всегда будет на первом месте, семья уж потом, все остальное потом. Но я так сильно полюбила тебя, Роб! Я хочу стать твоей женой.
Он обнял Мэри.
– Каллены женятся только в церкви, – проговорила она, уткнувшись в его плечо.
– Даже если бы мы нашли в Персии христианского священника, он не стал бы венчать христианку и иудея. Придется сказать людям, что мы поженились в Константинополе. Когда я выучусь на лекаря, мы вернемся в Англию и там обвенчаемся, как положено.
– А до того? – уныло спросила она.