– Не знаю.
Толстяка мы нашли по треску веток, седой нашел нас сам, «сиамские близнецы», держась за руки, появились тихо и незаметно. Еще через час поисков седой обнаружил длинноволосую женщину в фартуке. При виде ее я вздрогнул: она походила на ту, с незабудками, как сестра.
Когда стемнело так, что мы скорее бы друг друга потеряли, чем кого-то нашли, все расположились в корнях здоровенного дуба. Не знаю, как остальные, но уснуть я не мог – трясло.
– Можно к тебе? – прошептал мальчик, когда все улеглись. Я кивнул.
– А я себе придумал имя – Илья, – он переполз поближе. – А тебя как будут звать?
– Не знаю… как бы ты меня назвал?
Он почесал нос, подумал и объявил:
– Ты всех спас, поэтому тебе подойдет имя Стас!
– Ладно, пусть будет так. Буду у вас работать штатным спасателем, – попытался я пошутить.
Мальчик уткнулся мне в бок и уснул, а я смотрел на ветки дуба и видел вместо них незабудки. Во рту было мерзко, будто разжевал и проглотил лягушку. Я еще долго не мог сомкнуть глаза.
– Доброе утро, Стас, – женщина заплела волосы в косу, сняла фартук, и я ее сначала даже не узнал.
– Доброе утро.
– Мы подхватили идею пацана и решили, что имена нам всем не помешают, – сказал седой. – Меня можешь называть Сергеем, ее Эльзой.
– Конечно, – улыбнулся я.
– А меня Оскар Петровичем, – буркнул толстяк, тщетно пытаясь отчистить свой льняной костюм от пятен грязи. Да и бежевые ботинки с острыми носами выглядели жалко.
Илья прыснул, но толстяк хмуро глянул на него, и тот демонстративно зажал рот рукой. Я посмотрел на «сиамских близнецов».
– Меня зовут Оля, – тихо, как умирающий лебедь, прошептала она.
– А меня Денис, – на удивление сочным тенором сказал ее спутник.
– Ты говорил, что никто не помнит ничего о прошлой жизни. Но я сегодня разговаривал с Эльзой, и она сказала, что ее дома ждет дочь-школьница. Она помнит, что растит дочку одна, без мужа, – сказал седой.
– Правда? – обрадовался я.