— Немного они сегодня, — заметил Иланд с непонятным удовлетворением. — Канистр двести взяли, не больше. Всего четыре тонны.
— Пойдемте-ка за ними, — озабоченно предложил Весемир. — Тут, по-моему, все закончилось.
— Пойдемте, — не стал возражать Иланд, но одному из своих велел: — Ты останься!
Молодой эльф безропотно склонил голову и ушел с дорожки к пролому в стене склада-ангара.
— Шараф, ты тоже останься, — сказал Весемир. Старый ведьмак говорил до того мягко, что и не поймешь с ходу — просит он или приказывает.
— Хорошо, учитель, — кивнул Шараф, поежился на утреннем холодке и сунул руки в карманы джинсов.
Так он и остался стоять на дорожке — руки в карманах, плечи приподняты. А все остальные ушли к слипу.
Геральт никак не мог отделаться от впечатления, будто он участвует в каком-то нелепом авангардистском спектакле. Вчера было очень стыдно, нынче же он чувствовал в основном неясную фальшь происходящего. Ненастоящесть. Те, от кого ведьмаки обычно защищают город, сегодня сами оказались под ведьмачьей… если не защитой, то под прикрытием точно. Геральт ожидал, что ему будет гадко, а ему было в основном никак. Ну снуют по дорожке похожие на обыкновеннейших скорпен роботы Гостя, ну носятся над головами кибердиски. Даже метанола сегодня взяли сущий мизер. И клан, вопреки опасениям, внял вчерашним увещеваниям: на этот берег никто из комбинатских не совался. В глубине души Геральт уже начинал верить, что Гость действительно насытился, что вот-вот призовет своих жутковатых слуг и оставит комбинат в покое хотя бы на некоторое время. А ведьмакам придется загнать поглубже воспоминания об этом постыдном действе и разбрестись по Большому Киеву в поисках обычной работы, без дураков, — умение и знания против механической мощи, когда не нужно по приказу сверху оберегать чудовищ и прятать глаза от живых. Нелепое, конечно, дело. Но если оно вот так спокойно и без ненужных сюрпризов закончится — и хрен с ним. О ведьмаках, конечно, поползут очередные слухи, но они и без этого ходят настолько мерзкие, что общую картину вряд ли можно ухудшить.
Почти уже поверил Геральт во все это. И когда рядом со слипом сначала отрывисто прозвучал выстрел, а потом знакомо бухнула разорвавшаяся красноголовка, у него внутри все оборвалось и замерло.
— Йо… — выдохнул рядом Ламберт.
— Стоп!!! — заорал впереди кто-то из эльфов.
Колонна псевдоскорпен, которую ведьмаки практически уже догнали, на какое-то время запнулась, однако быстро возобновила движение, меньше чем через полминуты.
— Кто ее сюда пустил??? — снова заорал эльф. — Кто? Геральту стало совсем тоскливо.
«Ее»…
Ведьмаки уже давно бежали, обогнав гусеничный арьергард с канистрами, но отстав от эльфов, и вскоре оказались у слипа. Псевдоскорпены как ни в чем не бывало сползали в лиман и скрывались под водой. Канистры они действительно крепко фиксировали на небольшой грузовой платформочке парой гофрированных манипуляторов. Кибердиски, снизившись почти до высоты человеческого роста, прикрывали их отход.
Метрах в двадцати от слипа, у изъеденного ржой старого бакена, на спине лежала Валентина. Лицо ее было белым-белым, а из уголка рта вытекала тоненькая темно-багровая струйка. Рядом на песке валялась оброненная помповуха — точнее, задняя ее часть. Ствол и почти весь затвор были оплавлены до неузнаваемости, до бесформенного металлического кома, из которого косо торчала пятка с рукоятью, спусковым крючком и скобой.
С противоположной стороны слипа нетрудно было рассмотреть гусеничную раму без верха, продырявленную канистру, из которой медленно сочился метанол, и несколько шальных обломков надстройки — все, что осталось от одной из груженых псевдоскорпен.
Три кибердиска скользнули навстречу ведьмакам и эльфам.
— В сторону! — процедил Весемир, первым уходя вправо, прочь от слипа.
Из-за бакена выглядывал растрепанный эльф — плетеный шнурок-хайратник он где-то обронил.