— Ух ты! — восхитился Мрничек. — Таки у нас два бин-жа! Живем!
Маккензи, склонив голову набок, слегка улыбнулся:
— И какой у тебя класс, коллега?
— Первый, — сознался Ба. — Был. На позапрошлый год. Сам Маккензи пока дослужился только до второго —
экипажи от трех человек до двенадцати.
— И ты молчал? — искренне изумился Шарятьев. — Ё-моё! У нас зубр на борту, а мы и не знали!
— Да хоть мамонт! — гаркнул на них Гижу. — Это упрощает проблему, но отнюдь не решает ее! Мы на необитаемом острове, понимаете аналогию? У нас разбитый вдребезги пополам корабль с порванными парусами и сломанный компас! Пусть у нас два боцмана вместо одного — сильно это нам поможет?
— Погоди, капитан, — осадил его Маккензи, единственный, кто осмеливался общаться с первым лицом корабля практически на равных. — Йохим, у меня к тебе два вопроса. Первый: ты можешь сообщить нам что-нибудь дельное? Опираясь на прежний опыт, разумеется.
— Нет, — бесстрастно ответил Ба. — Не могу. В такую задницу я никогда раньше не попадал. Самое страшное, что случалось — это когда на транс-Веге наша Самура потеряла одну из передних петипальп. Не знаю почему, может, метеорит, может, еще что. Управлять ею стало невозможно, погрешности превышали допустимый буфер, мы чуть не сгорели. Но я точно знаю, что, когда мы отняли одному из трассеров палец, он привел Самуру к Титану.
— Палец?
— Угу. Мизинец.
Мрничек не удержался и в который уже раз зыркнул на помалкивающего в сторонке Хомуху.
— Иными словами, ты считаешь, что у нас есть выбор, — подытожил Маккензи. — Со временем сдохнуть всем, или попытаться выжить, искалечив одного.
Ба вздохнул. Очень красноречиво.
— По-моему, не стоит спешить, — вставил осторожный Шарятьев. — Искалечить всегда успеем. А цикл вроде пока шестерых тянет, как я погляжу.
— А второй? — мрачно спросил Гижу.
— Что — второй? — не понял Шарятьев.
— Это я Кларенсу. Он говорил, что у него два вопроса к Йохиму, а задал пока лишь один.
Шарятьев живо повернулся к Маккензи:
— Да, Кларенс, а второй-то чего? Маккензи досадливо отмахнулся: