Клинки

22
18
20
22
24
26
28
30

Яр криво усмехнулся. На запястье у него тускло поблескивал широкий браслет. От этого браслета за версту разило чарами из руин.

Тарус коротко ругнулся – Яру магия была не страшна, тот владел Заклинанием от Заклинаний. При таком раскладе он мог и одолеть Вишену. И что тогда – придется его отпустить?

Тарус боялся даже и думать о таком.

Вишена вскочил, хотя ему казалось, что тело вот-вот развалится на мелкие части. Браслет он тоже узрел и решил, что тот усиливает удары. Значит, нужно уходить от них.

Яр снова атаковал, но на этот раз промахнулся. Вишена уворачивался, пригибался, отпрыгивал; наконец улучил момент и резко взмахнул ногой. Получив сапогом в челюсть, Яр едва не упал, и тоже стал осторожнее.

Снова закружили перед щитами двое, выставив мечи.

Выпад – пустота… Выпад – пустота…

Неожиданно Яр сделал ложный замах, Вишена качнулся, и понял, что в него метают кинжал. Отбить стальное жало он успел, но меч загудел от столкновения, а руки заныли, онемев совершенно. Яр был уже рядом, занося Зимний Вихрь для смертельного удара. И Вишена решился: отбросил меч, подсек Яру ноги, а когда тот опрокинулся на спину, локтем въехал под дых. Яр разинул рот, уже не помышляя ни о чем, кроме одного – вдохнуть. В следующую секунду Вишена ногой выбил у него меч. А мгновение спустя яров меч, едва коснувшийся песка, подхватил Тарус.

Вишена тяжело поднялся.

– Вот так-то, парень, – сказал он устало. – Это называется Спас. Ты должен помнить…

Яр беспомощно, но без ненависти поглядел на Пожарского и потерял сознание.

Зрители одобрительно загудели. Бой завершился, гномьи предводители и десятники всадников выкрикивали команды, подбирали убитых, строили своих солдат…

– Молодец, Вишена! – хлопнул его по плечу Тарус. Вишена поморщился:

– Полегче, друже, не то рассыплюсь тут же…

– У него браслет был, ты видел?

– Видел. Силу, кажись, увеличивает. Как я летал, а?

Тарус руками показал как.

– Наши-то все целы?

– Болеслава зарубили, Огриса-дата и двоих песиголовцев. И раненые есть, но легко.

Вишена понурил голову. Он всегда тяжело переживал смерть товарищей.