Пашка вдруг понял, что они оба находятся в лифте – самом обычном, с коричневыми пластиковыми стенами, исцарапанными надписями, оклеенными какими-то объявлениями…
И тут его словно иглой прошило – от макушки и до пят.
Это был лифт его дома! Все эти надписи, царапины, обрывки бумажек и пятна клея он видел уже тысячи раз, уходя из дома или возвращаясь.
Их ни с чем нельзя было перепутать. Пашка был в собственном лифте…
Кабинка остановилась, распахнулись двери.
– Сейчас ты побываешь дома, – ехидно проговорил Горлонос, и от его голоса вдруг стало не по себе.
Пашка оказался на собственной лестничной площадке, легко узнаваемой, такой же, как всегда. Только лампочки не горели – тусклый красноватый свет сочился из маленького окошка на лестнице.
Вот и дверь квартиры – такая же, как обычно…
У Пашки бешено заколотилось сердце…
Горлонос толкнул дверь – она спокойно распахнулась.
– Иди домой, мальчик, – вкрадчиво сказал он. – Когда надоест – позовешь, я буду рядом…
Пашка на ватных ногах прошел в темную прихожую, и сразу понял – что-то не так. Не было привычного домашнего запаха. Пахло только плесенью.
Он прошел дальше, толкнул дверь большой комнаты…
В следующую секунду его сердце чуть не разорвалось…
Дом выглядел так, словно его покинули много-много лет назад. Мебель превратилась в кучи мусора и гнилого тряпья, со стен свисали клоки истлевших обоев, потолок почернел и растрескался. Повсюду блестели какие-то мокрые темные пятна, сквозняк шевелил длинные космы паутины.
Пашка сделал шаг – и из-под его ног бросилось врассыпную целое полчище мелких черных тараканов. Было даже слышно, как они отчаянно скребут лапками по ветхому скрипучему полу.
Мальчик подошел к окну, в котором не было стекол, выглянул.
Увы, улица за окном выглядела не лучше, чем его квартира. Ветер носил туда-сюда какие-то черные хлопья, на засыпанных древних мусором улицах догнивали брошенные машины, среди которых суетились огромные костлявые крысы – целые стаи крыс!
И ни одной живой человеческой души…
Пашка сел на корточки, закрыл глаза, сжал кулаки.