Кеша послушно отошел, а Богдамир закатил глаза, высунул из глазниц цилиндры биолазера и в одну секунду спалил обе половинки банкноты. От горки пепла поднялся тоненький дымок, и в воздухе уютно запахло дачной гарью.
- Зач-ч-чем? - Кеша удивленно разинул клюв.
- Ты до сих пор ничего не понял?! - возмутился Богдамир. - Ну, держись. Сейчас ты осознаешь весь ужас происшедшего.
8. МАЙОР БОГДАМИР И УЖАС ПРОИСХОДЯЩЕГО
Зеленый свет полночной луны, падающий посреди лесопарка на красный дом с потушенными окнами, на часовню, вокруг которой бесшумно летают сонмища птиц, - это зрелище не для слабонервных. Но Хома с Кешей не были слабонервными, поэтому смотрели на дом внимательно, шаг за шагом приближаясь по аллейке. Что видел Хома своим третьим глазом, мы наверно никогда не узнаем, но что-то внутри дома он явно видел, потому что лицо его становилось все суровее, а губы сжимались в тонкую злую линию.
- Я слышу шорох, - прошептал Богдамир, поднимая степплер как бластер. - Думаю, они нападут первыми. Бей их, а я ворвусь в дом.
- Кого бить? - остановился Кеша и недоуменно развел крылья. - Кто нападет?
Богдамир вынул из кармана моток изоленты, который носил с собой всегда по религиозным соображениям, с хрустом отломил от ближайшего дерева несколько пышных веток, сложил их букетом и перемотал так, что получился веник с рукояткой. Веник он вручил Кеше.
- Твои перья - хорошая защита, - произнес он загадочно. - Но береги глаза и уши. Бей наотмашь по харям.
С этими словами Богдамир рванулся с места, выбил плечом дверь и исчез в недрах дома.
- По каким харям? - недоуменно прощелкал клювом Кеша, оглядываясь. - По каким харям-то?
И вдруг увидел прямо перед своим клювом очень маленькую, но очень самодовольную харю.
Харя была немолодой и плоской. Даже в зеленоватом лунном сиянии казался замогильным ее мертвенный землисто-серый оттенок. Губы свои харя презрительно поджимала, а выпуклые круглые глазенки злобно глядели на Кешу и моргали. Что же касается ушей - они у крошечной хари оказались огромными и колыхались, словно вентиляторы. От них шел сквозняк, который Кеша ощущал на своей мордочке. Колыхались уши так быстро, что разглядеть их не было никакой возможности, как нельзя разглядеть крылья зависшей в воздухе ископаемой птички колибри.
Еще раз скользнув злыми глазенками по Кешиным щекам и клюву, харя пришла в ажиатацию. Ее тонкие губы тревожно распахнулись, показав ряды острых зубиков, и послышался тонкий писк - причудливая смесь злобы, тревоги и торжества.
Кеша вдруг опомнился. В голове всплыл последний приказ Богдамира. Он сжал в крылолапке свой веник и молниеносным движением ударил врага наотмашь - справа-налево, слева-направо - и так много-много раз подряд, хотя враг давно исчез. Кеша осмотрел землю перед собой - хари не было. Тогда он бросил взгляд на веник - и вдруг увидел там зеленую бумажку. Полузорванная, она застряла среди прутиков и вяло шевелилась обоими концами, которые Кеша поначалу принял за уши. Харя в центре бумажки мучительно разевала рот, а глазки злобно таращились.
- С-с-скотина… - возмущенно прошептал Кеша.
И вдруг услышал шипение и шорох. Он задрал вверх голову - и остолбенел. С неба, визжа и шурша, стремительно пикировал несметный рой. Это были не птицы.
Кеша не растерялся - молниеносно принял стойку, перехватил рукоять веника обоими крыльями, словно это был меч самурая на тренировке, и стал ждать, пока стая приблизится на расстояние удара.
Выбив дверь, Майор Богдамир упал на пол и сделал наугад несколько выстрелов из степплера. Но прежде, чем жестяные скобки вонзились в стены, перекувырнулся и отпрыгнул с воображаемой линии огня. Но линия огня так и осталась воображаемой - в него никто не стрелял, и вообще нападать не собирался. В холле стояла тишина.
Майор Богдамир бросился к лестнице, мигом взбежал на второй этаж, снова выстрелил парой скоб наугад и остановился.