— Из Москвы.
Главарь задумался. Наверное, в этом мире не было места под названием Москва.
— Не знаю, где это, — сказал главарь, снимая зеркальные очки.
— Твое счастье, — ответил Бай, изумившись собственной наглости. Но на собеседника это произвело впечатление. Или это, или вид готовых к стрельбе ружей в руках ТПшников.
Главарь вздохнул.
— М-да… Ладно, привет. Если полицаи Хартланда спросят, видели ли вы Жигу с товарищами, вы уж, будьте так добры, скажите, что видели. Ладно?
— Ладно, — охотно согласился Бай. — Скажем, что видели Жигу с товарищами.
Главарь мотоциклистов надел очки и одним прыжком вскочил в седло. Мотор завелся с первого рывка. Вся стая тронулась разом, точно косяк рыбешек, вырулила на перегон и помчалась на запад. Никто больше не сказал ни слова, никто не обернулся, словно и не было здесь пятерых путников и ярко раскрашенных джипов.
Чен провел стаю глазами.
— Да, — сказал он с неприкрытым облегчением, когда рокот моторов затих вдали. — Я думал, будет хуже.
— Хуже, — проворчал Тигр. — У них оружия не было. Куда ж на стволы с голой пяткой? Ты бы кинулся?
— Нет, — честно ответил Чен. — Я бы и с не голой не кинулся. На кой мне эти ребята?
Синицын бросил ружье на сиденье и нервно хлопнул дверцей.
— Елы-палы! — сказал он и вытер лицо (не снимая очков) пестрым платком. — Что они от нас хотели?
— По-моему, — проворчал Тигр, — им просто понравились джипы.
Глядеть без улыбки на самодовольную лоснящуюся физиономию Тигра даже сейчас было невозможно. Казалось, в этом черном теле сконцентрировалось все жизнелюбие и оптимизм, ранее разделенное на пятерых. Более или менее живой вид сохранял, кроме Тигра, только Чен, но здешний Чен оказался таким же невозмутимым, как и московский, поэтому его оптимизм наружу не прорывался.
— Поехали, что ли? — поежился Бай. Ему даже есть совершенно расхотелось.
— Давай лучше подождем, пока эти уроды съедут подальше, — предложил Синицын. — Не ровен час догоним. Вдруг второй раз они не будут такими смиренными?
Чен усмехнулся и пошел подключать печку.
— Термос тащи, — скомандовал он на ходу Семе, и тот покорно полез в багажник. Даже не сказав, что ему трудно.