«А сумка!» — хотел воспротивиться он, но Тири, послав «Креатив» во вновь возникшие посреди стены ворота, так резко утопила акселератор, что Аурел утонул в кресле, прижатый ускорением. Неф у пульта махнул им черной рукой — наверное, желал удачи.
— Спасибо, Моррис, — прошептала Тири едва слышно, умело ворочая рулем. Снова мелькнули за стеклами особняки и сомнительные заборы, и «Креатив» затормозил на стоянке у знакомых «Квантумов». Аурелу не нужно было объяснять, зачем они здесь. Он мигом выскочил наружу, распахнул бардачки и перебросал сумки и пакеты в машину. Перегон шутников не любит…
Очень жаль было бросать мотоциклы в этом городке, но Аурел понимал, что «Креатив» все же пошустрее.
«Вот так и рушатся все надежды, — подумал он печально. — «Барракуды» своей лишился, теперь и «Квантум» отняли. Веселее некуда…»
Но у «Креатива» тоже был мотор, и он тоже бился в железном чреве машины, прислушиваясь к ритму живых сердец, и очень скоро Аурел стал жалеть только об одном — что за рулем сидит не он. Но, в сущности, какая разница, в такт чьему сердцу звучит мотор, если сидящая рядом так же близка тебе, как и покинутая в Трое «Барракуда»?
И Аурел отдался этому гипнотическому ритму, этой звенящей скорости, этой механической песне, подчиняющей всех, кто ее слышит. Ветер звучал за стеклами. Степь негромко выла, прокручиваясь под колесами. Расстояния меркли.
«Я живу». — Аурел сжал руку на подлокотнике. Схожие ощущения возникали у него только в Сети, когда он сливался с какой-нибудь навороченной программой, с каким-нибудь хитрым ледорубом и ломал то, что до сих пор не смог сломать никто. Он ощутил вкус жизни, вкус поиска, единственное, ради чего стоило жить.
Это приходило к нему всегда в самые неподходящие моменты. Наверное, в этом крылся некий загадочный смысл. Но именно в такие моменты Аурел переставал страшиться неизбежной смерти и упивался свободой — ведь жизнь того стоила.
«Креатив» вспарывал лето, убегая на восток. Они и вправду смогут идти быстрее, чем на мотоциклах: когда устанет Тири, за руль сядет Аурел; отныне можно не тратить время на стоянки и спать прямо на ходу, по очереди.
Если Платонов едет один, это уравнивает шансы. Если же не один… Что ж, тогда они столкнутся немного позже. Дальше от Сити.
— У вас что, община? — спросил Аурел спутницу, неожиданно вернувшись к мыслям о целях своего спасения.
Тири вопросительно уставилась ему в лицо, надолго оторвав взгляд от перегона за лобовым стеклом, накатывавшего-ся со стремительностью горной лавины. Очки-звездочки скрывали зелень ее глаз.
— У кого — у нас? — спросила она потом.
— Ну, у вас, у кибертелепатов. У тех, кто ходит в Сеть без мнемоюстов.
Тири насупилась.
— С чего ты взял, что нас много?
Аурел неопределенно пожал плечами.
— Ну… это же очевидно. Зачем я тебе? Зачем ты встряла в эту авантюру? Не из тяги же к путешествиям…
— Много ты знаешь о тяге к путешествиям! — скептически протянула Тири, вновь прикипев взглядом к перегону.
— Много, — сказал Аурел, не задумываясь.