Но долго так продолжаться, естественно, не могло. Ситуация, в которой оказались три сталкера (точнее – два сталкера и отмычка), предполагала активные поиски выхода. И Кекс вскоре вернул разговор в актуальное русло.
– Что делать-то будем, а? – спросил он разомлевшего от ужина (хоть сейчас под контроль бери) Психа.
Тот откинулся на спинку стульчика, рискуя опрокинуться.
– По плану мы должны были к научникам неподалеку от периметра выйти. А если их нет на месте – дождаться.
– К научникам? – удивился Кекс. – Зачем?
– Сдать им добычу и вместе с ними выйти из Зоны.
Кекс непонимающе уставился на напарника:
– То есть как это – сдать добычу?
– А вот так. Все сдать, и то, что мы могли найти в сейфе, и вообще все собранные артефакты. Научники, ясен перец, не первые попавшиеся, а те, на которых Покатилов указал. У него везде свои люди есть.
Кекс недоверчиво покачал головой:
– Первый раз такое, уж извини, друг сердечный. Обычно я хабар Покатилову лично приносил. И сдавал прямо в «Вотрубе».
– Обычно ты и за сейфами не охотился, – резонно возразил Псих. – Таскал «золотых рыбок», «светляков» да «грави» какие-нибудь. А сейчас ставки повыше и добыча поинтереснее. Да еще учти, что за сейфом охотится много кто, и это известно наперед. Покатилов перестраховывается. Использовать ученых в полной мере он не в состоянии, но хотя бы для вывоза добычи и нас из Зоны – почему бы и нет?
Нельзя сказать, что Кекс полностью удовлетворился данным объяснением, но решил больше не спорить. Тем более что это отнюдь не шло вразрез с указаниями босса: тот велел во всем слушаться Психа. Ну а раз велел, надо слушаться, стало быть.
Единственное, что Кекс во всех нынешних раскладах не понимал, зачем Покатилов вообще послал его вместе с Психом. По идее, Псих прекрасно управился бы и сам. Да и в целом текущий выход в Зону разительно отличался от всех предыдущих. Никогда еще на команду Кекса не охотились целенаправленно. Одно дело отбиваться от обыкновенных монстров Зоны, опасных, но чаще всего тупых и бесхитростных, а значит – предсказуемых. И совсем другое – противостоять кому-то умному, настойчивому и опасному, умеющему вдобавок на расстоянии усыплять и, вероятнее всего, брать под контроль тоже.
Как уберечься от последнего, Кекс не мог даже предположить.
Глава двадцать третья
Полевой исследовательский пост научники промеж собой по-простецки именовали заимкой. Располагалась она к востоку от диких земель и тех самых неистребимых трущоб, в которых какой-то предприимчивый шалопай открыл самый первый бар в Зоне – «100 рентген». Сиверцев краем уха слышал, что нынче баром управляют совершенно другие люди, нежели те, которые его открывали.
Впрочем, это было не важно, потому что группа Тараненко вовсе не собиралась посещать сталкерский бар. У вольных бродяг извечные трения с военными, а в Зоне наука сильно от военных зависит. О баре Сиверцев вспомнил лишь потому, что с брони то и дело докладывали – видим вооруженных людей.
Когда-то давно военные сталкеры, едва завидев вольных, без разговоров открывали стрельбу на поражение. Но примерно с того момента, когда Стрелок отключил выжигатели, ненужная стрельба поутихла. Да и вообще атаковать нелегальные экспедиции в Зону стало небезопасно: многие могущественные люди (в том числе плотно связанные с Зоной высокопоставленные начальники) заимели там немало приватных интересов. В которые зачастую не рисковали впутывать служивых, обходились опять же приватно нанятыми спецами самого высокого уровня. И экипированы эти спецы зачастую были лучше, чем военные. Поэтому, необдуманно саданув из автомата по абстрактному бродяге, вояки вполне могли получить в ответ тепловую ракету. Шарах – и спрашивать некого, зачем, мол, стреляли. Постепенно, но достаточно быстро, отношения между вольными и военными сталкерами свелись к молчаливому нейтралитету. Мы не замечаем вас, вы не замечаете нас. Тем более что сталкивались одни с другими в основном на маршах, ибо вольные все больше лазили за хабаром в такие гиблые места, куда военных не пускали инструкции, и наоборот – туда, куда разрешено было соваться военным, бродягу и калачом не заманишь: нет там для бродяги ничего интересного. Ничего такого, что можно тайком вынести из Зоны и удачно продать. В результате худой мир между военными и вольными сталкерами оказался куда устойчивее и долговечнее короткого периода войны.
Сиверцев по интонациям чувствовал, что матерые охранники, еще помнившие, как гоняли сталкеров-левачей, вынуждены сдерживать себя. А в окрестностях бара какого только люда не шаталось!