— Могу и ближе к Земле. Вот послушай-ка мою притчу.
Он картинно встал, заслонив собой свет от окна, произнёс «притча об Ирии». Кашлянул и, перед тем как сказывать байку, повторил:
— Притча об Ирии.
Совсем не важно, как звали князя и попа. Допустим, князь Глеб и архиепископ Фёдор. Притча не о них.
Из Киева в безбожный Новгород князя и архиепископа сопровождала малая дружина.
Гридни дремали и грелись у костров. Осенняя прохлада уже давала знать о приближении холодов. Князь и архиепископ безмятежно спали под одеялами из лебяжьего пуха. Знатные люди многое могут себе позволить; и они вряд ли сомневались в том, что властны над судьбой и душой каждого гридня.
Ладьи у берега и весь стан в тусклом лунном свете казались призрачными. Гридень Василий любовался звёздами на безоблачном небе, вспоминая недавно слышанные им сказы. В какое-то мгновение ему показалось, что звёзды исчезли. Протёр глаза — и точно: нет над ним звёзд! Видно, ветер облако пригнал.
Он толкнул задремавшего друга и задал ему вопрос: «Слышь, Кирилко? Хошь, поведаю тебе об ирии?» — «О рае?» — «Об ирии. Искушал мя старец волхв. Сказывал об ирии. Все наши души, глаголил, туда устремляются.» — «Хо-хо, и души злыдней тож?» — «И души злыдней. Для них там, в Ирии, отдельная земля, морем-окияном окружёна. Вселяются души злыдней в чёрные тела, и нет никому ходу до ихней чёрной земли. Ему видение было. А на нашей земле в Ирии палаты до небес. Округ них сады. А люди летают в небесах и меж палат, и живут все в мире и согласии.» — «Ты нашему попу расскажи. Он тебе враз учинит покаяние. Разгреби угольки. Должно быть, поспела.»
Гридень разворошил тлеющие угли. Вверх взметнулись искры. Выкатив несколько испечённых картофелин, полюбопытствовал: «Знатно уродилась нынче картошка. Наш князь аж десять лодей с картофелем в Царьград отправил. Кирилко, ты ж был в Царьграде?! Ни единого слова не молвил о нём.» — «Город как город, — ответил Кирилко, — Большой вельми. Нищих уродов много; попов там видимо-невидимо! И все в чёрном. Как злыдни в твоём ирии.»
Гридни от души рассмеялись. Один из них большим пальцем показал в сторону спящего архиепископа, а другой понимающе кивнул головой.
После недолгой паузы Александр, которому я решил дать прозвище Мутант, высказал мораль: «Не глас народа, а его смех нам строить и жить помогает».
— Стало быть, кое-кто там нашу Землю называет Ирием? — спросил я Мутанта, не оспаривая его баек, например, о картофеле. Не видел смысла в спорах с параноиком.
— Ты, как всегда, догадлив! — ответил он и добавил: — А теперь представь Ирий, затерянную в дальнем космосе планету земного типа, где огромный океан разделяет два континента: северный и южный. Те, кого переселили на ту планету, воссоздали почти зеркальное отражение нашего мира. Но на той Земле помнят о нас.
— Зеркальце, конечно, кривое?
— Весьма кривое. Спешить не буду… Ты сыграешь одну из главных ролей. Придёт время — введу тебя в курс, но — увы! — сценарий всего предприятия осложнён рядом обстоятельств непреодолимой силы…
— Так ты что, кино будешь снимать?
— Ага, сериал. Скрытыми камерами.
Мой друг криво и цинично ухмыльнулся, точно также, как недавно, когда сообщил о зачистке в особняке на Крестовском острове. На вопрос, сколько душ он отправил на тот свет, он лишь махнул рукой и заметил: «Не считал. Да какая тебе разница?!»
А я не смог послать его куда подальше: сам оказался в тенетах форс-мажорных обстоятельств.
Не могу сказать, что поверил Мутанту. Байки многие горазды травить. В череду событий, связанных с Мутантом, идея о съёмке кино никак не вписывалась. Мутант, по моим соображениям, не из тех, кто снимает, а из тех, кто играет, причём роль убийцы или вожака банды. Способен ли убийца быть творцом или художником? Сомневаюсь. Полагаю, что низменные чувства вытесняют из душ убийц, а также бизнесменов стремление к творчеству. По себе сужу: отправил к аллаху не менее дюжины ваххабитов, и это отбило всякое желание к созиданию или чтению нетленного и высокого искусства в стихах и прозе, а сей дневник нечто вроде личного письма. (Угу, тебе, мой друже!) С другой стороны, есть иные примеры. Убийство не помешало знаменитому Караваджо творить превосходные живописные полотна.
ebooksa