Мы идем к монстрам

Я потёрла лицо.

- Он кончит в кофейные чашки, Мерси. И мы будем должны это выпить.

Мерси выглядела так, будто кто-то только что подошёл к ней и ударил её ногой по пизде.

- Что? Кончит? Что ты имеешь в виду?

- У него будет эякуляция в наш кофе, тупица. Это розыгрыш женского общества, понимаешь. Сливки в твоём кофе? Понимаешь?

- Нет! - она запричитала. - Ты имеешь в виду, типа, типа... спермы?

- Да, Мерси. Сперма. Конча. Сливки. Так что просто... будь готова.

Они в шоке наблюдали, как Зенас фыркал и дёргался. Это действительно была самая нелепая вещь, которую я когда-либо видела: взрослый мужчина в наряде горничной дрочит в кофе. В конце концов, у парня сжались яйца, а потом он - какое подобрать к этому действию слово? Он наклонил таз к краю стола и сказал:

- Сливки в пути... - он выстрелил двумя большими струями в чашку Мерси, проворчав: - Два раза сюда, - затем две во вторую чашку: - Два раза сюда.

А затем...

Этот мудак спускает мне в чашку пять струй.

- Э-э-эх... Ещё сливки, чёрт возьми.

Сперма этого парня была такой густой, что казалось, что из его члена выходит лапша Удон. Моя карма, я вам скажу. О, и я действительно ещё не видела таких членов.

Ханна продолжала выглядеть потрясённой, а Мерси ёрзала на своём сиденье. Тем временем Зенас шлёпнул своё барахло на стол, и это было похоже на то, как кто-то шлёпнул на стол свиную корейку. Затем он засунул весь свой спущенный хлам обратно в колготки.

- Сливки, дамы, - а потом он засмеялся.

Сверху плавали маленькие клочки белой плёнки, но я знала, что находится внизу...

- Иисус Христос, - теперь плакала Мерси. Она указала на чашки трясущимся пальцем. - Мы, мы... мы должны... это пить?

- Боюсь, что так, - сказала я. - Мисс Кеззи пошла на все эти хлопоты не только для того, чтобы мы на это посмотрели.

- Может быть... может... - заикалась Ханна, - может, нам и не нужно? Может быть, может быть, мисс Кеззи просто хочет посмотреть на нашу реакцию? А может, прямо перед тем, как мы собираемся это выпить, она скажет, что мы не обязаны?

При этом замечании мы все посмотрели на Кеззи. Выражение её лица походило на грёбаный бюст Наполеона.