— Ну нет. Твоего отца я не знаю, а с капитаном мне и пообщаться просто приятно.
Она опять что-то пробурчала. Но я её уже не слушал.
— Первый, установи связь с капитаном, — приказал я, — и выведи картинку на экран в кают-компании.
Через несколько минут связь была установлена. На экране появился капитан. Он уставился на Кини. Посмотреть и правда было на что — стол перед ней был заставлен тарелками.
— Привет, капитан.
— Привет, Ник. Что это с Кини?
— Слушай, твоя племянница меня уже разорила. Её совершенно невозможно прокормить. Она ест больше, чем десяток абордажников.
— Сволочь! — воскликнула Кини и запустила в меня ложку.
— Вот видишь, — ловя ложку, сказал я. — Мало того что её невозможно прокормить, так она ещё постоянно ругается и вообще безобразничает.
— Не слушай его, дядя Дэр. Я только что вылезла из капсулы. Этот негодяй заставил меня выучить какую-то мерзкую аграфскую базу. Я почти весь полёт провела в капсуле.
— Да, Ник. Ты молодец. Нашёл единственный способ заставить помолчать мою племянницу. А я уж думал, что за время пути она заговорит тебя до смерти. Ну ладно. Где вы сейчас?
— Во фронтире, в одном прыжке от границы с империей. Через семь дней будем здесь. — И я назвал ему номер системы. — Вам тоже всего один прыжок. Так что дней через семь-восемь встретимся. Пока, капитан, до встречи.
— Пока, Ник. Привет тебе от Гэла. Прилетим вместе, так что жди.
Связь прервалась. Я потянулся. Чем бы заняться?
— А мы успеем туда долететь за семь дней? — спросила Кини.
— Куда?
— Ну, в эту пограничную систему.
— Так мы уже в ней.
— Но ты же сказал дяде, что нам ещё один прыжок до неё. Ты что, ему не веришь?
— Ему я как раз верю. Но ты ведь сама сказала, что капитан после разговора со мной свяжется с твоим папой и всё ему расскажет. А вот ему я уже не верю.