— Зачем это тебе? — спросила она, когда я вышел из душевой. — Это ведь тебе никогда не пригодится.
— Пригодится или не пригодится, какая разница. Мне это просто нравится. Ты разве никогда не делаешь то, что тебе просто нравится?
— Делаю, конечно.
— Ну вот видишь. Пойдём-ка лучше ужинать. А потом просто отдохнем. Неизвестно, сколько у нас осталось спокойного времени.
Она погрустнела. И мы пошли ужинать. А после ужина она потащила меня в спальню. Видно, серьёзно отнеслась к моим словам о спокойном времени.
Утром меня разбудил Первый.
— Капитан, у нас опять гости, — сказал он, после того как я немного пришёл в себя.
— Сейчас буду.
Я поднялся и стал одеваться. Кини тоже вскочила.
— Ник, можно я пойду с тобой? Ну, пожалуйста.
— Хорошо. Только сидишь и молчишь.
Мы оделись и пошли в рубку.
— Первый, Кини со мной. Пропускать её в рубку только со мной и с моего разрешения. Без меня у неё гостевой допуск. Куда ей разрешено проходить, ты знаешь.
— Принял, капитан.
Мы зашли в рубку, и я сел в капитанское кресло. Кини уселась в кресло пилота.
— Первый, картинку на тактический экран и доклад, — приказал я по громкой связи. Пусть уж лучше Кини слушает, а то вопросами задолбает.
— В систему вошли два корабля четырнадцать минут назад. Тяжёлый крейсер и средний крейсер. Аграфы. Щиты накачаны на полную мощность. Скорость средняя. Идут к астероидному полю. В зону поражения войдут через час. В зону уверенного поражения — через один час двадцать минут.
— Первый, они нас совсем не уважают. Мы только раздолбали одну пару, как тут же заявилась вторая. Идиоты. Правильно говорят: ума нет — считай, калека. В нашем случае — покойник. Если только следом не идет ещё группа. Ну через часик увидим. Мы завтракать, а ты наблюдай. При изменении обстановки — доклад.
— Принял.
Мы встали и пошли в кают-компанию. Я взял завтрак себе и Кини и пошёл к столу. Так, это безобразие надо прекращать. Это я должен сидеть за столом, а она меня кормить, а не наоборот. Надо разбираться, и немедленно, а то потом поздно будет. Но она меня опередила своим вопросом: