Холод южного ветра

22
18
20
22
24
26
28
30

Я сам держался из последних сил. Вдыхай, не вдыхай, а свою дозу дури схлопотал, никуда не делся.

— Тачка твоя где?

— Ам…

— Точнее.

Вдоль тротуара припарковано множество машин самых разных марок и дороговизны. Какая из них Деребы?

— Вон та, тёмно-синяя. У второго столба отсюда, — на выручку пришёл бородач, продавший наркотик. — Фар снова в говно?

— Сам видишь.

— Помочь дотащить?

— Справлюсь.

От помощи я отказывался с сожалением. Белобрысый оказался увесистым юношей. Но, чем скорее закончу трепаться, тем быстрее обо мне забудут. Не навсегда — до первого вопроса копов, однако и то в радость.

Тащить безвольную тушу — та ещё мука. Идти она толком не может, зато постоянно норовит соскользнуть, цепляется носками туфель за любую неровность тротуара, а центр тяжести перемещается со скоростью пули.

Но дотащил, не уронил, хотя футболку — хоть отжимай от пота.

Оказавшись у родного автомобиля, вялое предплечье Деребы пришло в движение, на долю секунды прижавшись к боковому стеклу. Пискнула сигнализация.

У него и транспорт к ID-импланту привязан?

Периферийное зрение выцепило Ежи и Сквоча. Поблизости трутся, по сторонам поглядывают.

Подвёл (или поднёс — сам запутался) богатого сыночку к водительской двери. Открыл, принялся впихивать перепивши-укуренного в салон, следя, чтобы он не треснулся головой о стойку. Получилось относительно легко — у отключившегося водителя сработала мышечная память, заставляя ноги самопроизвольно втянуться внутрь, а руки шарить в поисках руля.

На мгновение он пришёл в себя и с детской непосредственностью поинтересовался:

— Ты кто?

— Друг.

— А… ну пока… приятно было… — пробубнил Дереба, пытаясь дотянуться до дверной ручки.