Ни разу не получилось. Оно не выплывало, плавно, робко выбрасывая первые лучи и озаряя начало нового дня, как на моей далёкой родине. Оно выскакивало, будто хотело заорать «Сюрприз!!!». Вот его нет, и вот есть. Привет, люди! Радуйтесь свету!
Так случилось и сегодня.
Почти кромешная тьма как по щелчку сменилась неуверенной видимостью, за относительно короткий срок превратившись в нормальное утро.
— Фонари, — Бо Мид отдавал распоряжения, не отвлекаясь от управления. — Беречь аккумуляторы. Каждому осмотреть себя с ног до головы. Обезболивающее экономить. У кого осталось — передать Броку и Чжоу для тяжёлых. За помощью — к ним же.
Живой груз электроплатформы зашевелился. Сослуживцы усердно исполняли приказ, осторожно тыкая пальцами вокруг ран, ругаясь, охая, поминая святых и украдкой поглядывая на соседей. Оценивали, кому досталось больше.
Я ничем подобным не занимался. Да и для чего? И так знаю — пронесло, цел и невредим, разве что голова болит да в ушах звон имеется. Но на товарищей искоса взглянул.
Не солдаты. Пленные враги из старых кинолент. Пыльные, грязные, понурые, перемазанные своей и чужой кровью. Забери у них оружие — и хоть сейчас на съёмочную площадку загоняй, с руками оторвут.
— Господин сержант! Разрешите обратиться!
Тонковатый писк нашего умника ни с чем не спутать. Вон он, сзади, на краю разместился, рядом с Чжоу.
— Слушаю.
— Вам необходима перевязка. И шина на руку.
— Я не помню, чтобы принимал доклад о состоянии личного состава и оказанной помощи, — сухо бросил Бо, однако устраивать разнос не стал. — Потом мной займёмся.
Понятливо заткнувшись, Ежи переключился на нас:
— Кому что нужно? Ко мне идти не надо. Сам доберусь.
Раздалось несколько слабых возгласов:
— Мне. И мне. И у меня локоть глянь…
Перелезая через лежащих товарищей, Брок направился к ближайшему нуждающемуся, крепко цепляясь за ограждение платформы, чтобы не упасть.
Народ понемногу отпускало. Винтовки устраивались между колен, взгляды теряли остроту и становились рассеянными. Наверняка под касками от уколов пьяная карусель. По слухам — в аптечках слабенькие препараты отсутствовали. Сплошь ударные дозы, рассчитанные на экстренную починку попорченных солдат.
Отдельные индивидуумы пытались смежить веки и отключиться.
Не обошло это веяние и меня. В глазах появилась резь, тянуло зажмуриться и подремать.