— Восемьсот кредитов Федерации!
Уверен, для него это большая сумма.
— Насрать!
— Убедил, — ещё шаг назад, а голос добренький такой стал, мягкий... — Разбегаемся. Но не удивляйся, когда тебя из бригады вышвырнут. Ты меня вынуждаешь...
Блефует, гнида.
— Устанешь выгонять.
— Я и не буду. Болт тебя прогонит. Или кто-то другой из начальства. Хочешь, поклянусь?
Не дожидаясь моей реакции, он щёлкнул ногтем большого пальца по верхнему клыку, а после, этим же пальцем, провёл поперёк горла. — Во! Мне терять нечего, кого смогу — за собой утащу!
Я хмыкнул. Пошёл он, вместе со своими угрозами и обещаниями, по известному адресу.
Тугодумно осознав, что меня не проняло, любитель подпольной торговли сбавил обороты:
— Маяк, дай выговориться. Я крепко влип... Только ты можешь помочь. Больше мне просить некого.
Отчего-то зубоскалить, додавливая морально поверженного врага, не тянуло. Тут или в челюсть, или... Мимо нас прошёл пожилой мужчина, напомнив своим появлением, что мы находимся в центре города и что потенциальных зрителей вокруг более, чем достаточно.
Ограничился банальным:
— Отвянь. Видеть тебя не могу.
— Ты подохнешь, если откажешься, — удручённо протянул он, не двигаясь с места. — И я сдохну.
Угу, прямо ошарашил откровением... Детский сад! То пугает, то просит, то грозит. Окончательно свихнулся?
Истолковав моё молчание как замешательство, Хлюпа осторожно приблизился.
— Я не вру, Маяк. Ты или поможешь мне, или умрёшь.
— Каким это образом? — скептицизм сам пёр наружу. — От старости? Я, вообще-то, с детства в курсе, что все мы смертны.
— Не знаю. Но не так — точно. Тебя убьют.