Лязгнул за спиной страховочный карабин, привязанный к лебёдочному тросу. Верёвка, опоясывающая грудь, несколько раз противно врезалась в кожу, натянулась в подмышках — бывший шеф пробовал крепление на прочность.
— Ну, с Богом! — пожелал Фрол Карпович, незаметно подталкивая своего бывшего подчинённого к провалу. Ну не любил он долгих расставаний. — Чего тянуть? Давай, Серёга, не подкачай.
Все присутствующие сразу стали желать ему удачи, хлопать по плечу, изображая преувеличенную веселость и жизнерадостность, подбадривая парня.
— Угу, — согласно промычал Серёга, для удобства повязывая выданную простыню вокруг шеи на манер шарфа. — Я понял. Тут какая глубина?
Лана незаметно взяла Иванова за руку и крепко, не по-товарищески, её сжала.
Сбоку послышалось:
— Вертикально или по уклону? — решил поумничать кто-то невидимый из-за свисающего до носа капюшона.
— Рот закрой, — осадил не в меру въедливого любителя точных определений бас бывшего начальника. — Метров шестнадцать тебе ползти. Лестницы в аккурат хватило.
— Радует, — без удовольствия в голосе бросил бывший инспектор, после чего мягко попросил Лану. — Руку отпусти, пожалуйста.
Та вздрогнула, резко одёрнула свою ладонь от Серёгиной и спрятала её за спину, впервые за всё их недолгое знакомство немного покраснев. Вот только сосредоточенный на предстоящем спуске парень этого не заметил, да и капюшон мешал сильно...
— Страшно, — пожаловался Иванов неизвестно кому. — Не до ужаса, но вполне прилично. Начали!
Не дожидаясь реакции окружающих на своё мимолётное малодушие, он сел на край провала, пристроил поудобнее рейку, включил налобник и спустил ноги в дыру.
***
Спускаться оказалось совсем не сложно, скорее непривычно. Камни под лестницей лежали плотно, не шевелились, не ёрзали, не осыпались в те жутковатые моменты, когда нога или рука случайно промахивались и не попадали на ступеньку. Единственным и основным неудобством спуска стало то, что продвигаться Иванов решил спиной к лестнице, переставляя сначала одну ногу, потом усаживаясь на ступеньку ниже, и только затем, изредка помогая себе левой рукой, нащупывал опору для второй ноги.
В правой руке, крепко вцепившейся в подвижный угол была зажата рамка. Благодаря продуманной лёгкости конструкции, бывший инспектор ухитрялся держать её в относительно правильной, прямоугольной форме. Как и было велено — перед собой, прикрываясь снизу.
Обременительно, конечно, ползти вниз, цепляясь артефактом за любой выступ и со страхом ожидая услышать звук ломающегося пластика, однако выбора нет — тут шутки плохи. Без крайней необходимости не заморачивались бы с таким хрупким материалом.
Медленно, подсвечивая себе каждый шаг, бывший инспектор продвигался к так нужному ему коридору, с интересом прикидывая — смог бы он преодолеть этот спуск без лестницы? Если с умом — то, наверное, да. Наклон хоть и сильный, однако вполне терпимый, не требующий особой физподготовки.
На трети пути позволил себе передышку. Осмотрелся. Внизу — прожектор, вокруг — камень. И никакого намёка на седую древность, на творческий подвиг неизвестных строителей с их примитивным инструментом, на уважение к одной из первых цивилизаций, про которую так тщательно вдалбливала в голову целый ворох разнообразных знаний историчка в школе.
Дыра и дыра. Даже непонятно — естественная или искусственная. В городе подвалы в центре и то интереснее.
Отдохнув и сообщив наверх, что у него всё в порядке, парень снова пополз вниз. Примерно на середине пути к гадливому, ставшему уже привычным ощущению «плохого» места и «крокодила за поворотом» добавилось ещё одно — жажда. Словно кто-то невидимый на последнем издыхании молил: «Пить... пить...» и шарил по Серёгиной одежде пересохшими губами в надежде найти хоть что-то влажное. Вот только губы были неожиданно холодные, не живые...