Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию. Междукнижие

22
18
20
22
24
26
28
30

Спокойствие Екатерине давалось, судя по побелевшим костяшкам сжатых кулаков, с огромным трудом.

— Совсем слепая?! В том, где ты трёшь?

Щётка послушно завозила по центру ковра, где она и пребывала до этого.

Имя «Зоя» удивительно не подходило к сидящей на стуле. Таких кровососущих, обычно, именуют по отчеству, с дистанционной прохладцей, игнорируя обожаемое детьми и уважительное взрослое «баба» или «бабушка».

У Иванова в подъезде аналогичная стерва же водилась. Иначе, как Васильевна, её никто и не называл. Почти родственница этой карги. Такая же злобная, агрессивная и обожающая портить взаимоотношения с окружающими.

Но надо работать с тем, кто есть.

— Хозяйка! — крикнул Антон, привстав на цыпочки у ворот. — Хозя-айка!!!

— А? — синхронно обернулись к гостям обе женщины. Одна по привычке, другая, потому что считала себя главной в доме дочери.

— Мы к вам, Зоя... — призрак замялся, не зная отчества. — Поговорить надо!

— Пять тыщ! — донеслось с крыльца.

— Херасе, — растерянно протянул Иванов. — Ни здрасьте, ни пожалуйста...

В гараже промелькнула голова Николая, выглянувшего посмотреть, кого принесла нелёгкая.

— За что? — Антона тоже поразил такой подход к гостям.

— Не я к вам припёрлась, — парировала Жижина-старшая, демонстрируя стальную бизнес-хватку. — И сюда не звала.

Пока Швец подбирал достойную отповедь, Серёга дёрнул приятеля за рукав.

— Тоха! Бабка — наша клиентка. Ей уже не очень хорошо, но старуха бодрится. Привыкла, что постоянно здоровье беспокоит, и не обращает на самочувствие внимания. Сам присмотрись.

— Ауры почти нет.

— А должна быть, пусть и слабенькая.

— Проклятие?

— Не похоже. Что-то другое.