Диор стоял в пентхаусе небоскреба, его фигура вырисовывалась на фоне панорамных окон, за которыми расстилался город. Его взгляд был спокойным и уверенным, и он казался невозмутимым, несмотря на хаос, который развертывался вокруг.
— Дорогие жители планеты Земля, сегодня великий день, — начал он, широко улыбаясь, как будто он не был свидетелем разворачивающейся трагедии, — Мне известно о том, что некие террористы вообразили себя освободителями и погрузили Дэй-Сити во тьму. Наступили сложные времена для нас всех. Времена, которые допустили слабые и глупые люди. Поэтому, мы, вместе с моими коллегами по цеху, приняли сложное решение.
Диор резко развернул камеру, раскрывая зрителям шокирующий вид.
За столом сидели президенты континентов, каждый из них был связан, с кляпом во рту. На лицах половины из них стекала кровь, их глаза были полны ужаса и отчаяния. Это было жуткое зрелище, демонстрирующее безжалостность и жестокость лидера Клана.
Повернув камеру обратно на себя, Диор снова улыбнулся.
— Не будет в новом мире Насилия и зла, — размеренно произнес он, — И тишина в эфире…
Глава 20
Каждая клетка моего тела наполнилась адреналином.
Мое плечо врезалось в окно наружу Сферы, создавая громкий звон и осыпая меня осколками. Я выпрыгнул в пропасть, стремясь к пролетающему мимо квадролету, ныряя за своей добычей.
Ветер свистел в ушах, мир вокруг стал размытым и неясным.
Схватившись за корпус квадролета, я повис на нем. Моя рука проникла в кабину, разбив стекло и выкинув пилота с легкостью. Я услышал его крик, затихающий в глубине пропасти под нами.
Взяв управление, я направил квадролет к самому высокому зданию в городе.
Город подо мной был словно проекция войны, подвижная и живущая своей собственной жизнью. Мои мысли были полны гнева и решимости. Я чувствовал, как мое сердце бьется в такт с мыслями о мести.
Мои кулаки сжались так крепко, что костяшки побелели. Я сжал зубы, представляя лицо Диора, искаженное ужасом, болью, и беспомощностью. Но тут, в моей голове вспыхнула другая мысль.
Это был не просто гнев, это была слепая ярость, сгущавшаяся в каждой клетке моего тела… и это ощущение поглотило меня целиком.