— Слышал, вы можете исцелять болезни… — с ноткой надежды в голосе вновь заговорил солдат.
Я равнодушно поднял бровь.
— Тогда зима была, а я был самый старший, и… в общем, отдал всю одежду младшим братьям. — голос солдата дрожал, и его воспоминания оказались более трогательными, чем я ожидал. Его жертвенность и забота о братьях были похвальны, но стоили ему большой личной жертвы.
— И? - спросил я, не удерживаясь от легкого провокационного сарказма.
— Ну, понимаете, отморозил самое важное… — солдат смущенно опустил взгляд, и его лицо покраснело от стыда.
Я рассмеялся, поражаясь наивности и откровенности человека.
Демоническое зрение подтвердило, что у него и правда был дефект между ног. Я мог видеть вещи насквозь, как и людей. Видеть так, словно они были из стекла, и в этот момент я увидел его психологический шрам.
Подумав, напоследок в этом мире я все-таки решил сделать что-то хорошее просто так и щелкнул пальцами. В моих венах текла сила, способная творить чудеса.
Парень почувствовал, как между ног поднялась палатка, и его глаза округлились от удивления и радости. Его лицо озарилось благодарностью, и он был явно поражен моей способностью.
А я рассмеялся еще сильнее прежнего, чувствуя, как внутри меня возникла странная смесь удовлетворения от содеянного и иронии над ситуацией. В этот момент я понял, что всё еще способен на добрые поступки за просто так.
Медленно падали снежинки, создавая вокруг меня тихий водоворот белоснежного покоя, когда я взглянул на застывшее озеро, что полностью покрылось сияющим голубым льдом. Каждая снежинка была как маленький кристалл, отражающий множество событий прошлого. Озеро было зеркалом времени, отражая безмолвную красоту природы и одновременно мои воспоминания.
Деревья стояли в снегу, дополняя прекрасный вид снежных гор, которые возвышались величественно на фоне серебристого неба. Вид гор напоминал мне о постоянстве и неизменности природы в отличие от изменчивости человеческой жизни на этой планете.
Алтай был всё так же красив, как когда я жил здесь, заботясь о Натали и реализуя свои амбиции. Воздух был наполнен холодом, но каждый вздох напоминал мне о временах, когда мои мечты и планы казались возможными. Эта земля была свидетелем моей жизни, моих радостей и разочарований.
Домика не было, лишь голый обгоревший фундамент в руинах, на фоне пары сожженых деревьев, на которых висели качели. Это был монумент утраченным мечтам и разрушенному убежищу, напоминание о том, что ничто в этом мире не вечно.
Это место было для меня особенным, во всем этом человеческом мире.
Именно здесь, в этом забытом мире природы, я принял решение покончить с собой, чтобы отправиться на родину — в Ад. Стоя на берегу замерзшего озера, я ощущал холодный ветер, который касался моего лица, словно напоминание о моем роковом решении. Озеро казалось границей между миром живых и царством мертвых.
Не знаю, получится ли у меня насильно умертвить это человеческое тело, но попытка не пытка. В моих глазах мелькала тень сомнения и страха перед неизведанным, но одновременно и облегчение от мысли о конце бесконечной борьбы.
Мой взгляд скользил по заснеженному ландшафту, каждое дерево и каждый снежинка казались мне напоминанием о том, что мир продолжит свое существование без меня. Я ощущал себя лишним, отрешенным от всего, что меня окружало. Чуждый мне мир, населяемый чуждыми мне существами.
Подойдя ко пню, на котором я сидел, долгое время проводя в медитации и мыслях, я ощутил его шершавую поверхность под пальцами. Этот пень был свидетелем моих самых темных мыслей, моего внутреннего раздора и сомнений. Стоя рядом с ним, я чувствовал, как вокруг меня сгущается атмосфера отчаяния и решимости.