Верни мне тело

Входит старушка, говорящая его имя, но он едва слышит. Голова его находится на краю волны галлюцинаций, и он едва улавливает её присутствие.

— Сделала нам чай. — говорит она с надеждой в голосе.

Максвелл отмахивается от нее и просит её пойти в задницу.

Старушка злится.

Максвелл ныряет лицом в стол, и внюхивает самую мощную и длинную дорожку порошка. За секунды до этого момента его мысли были размытыми, но сейчас они стали ясными и острыми.

Руки что держат чай дрогнули, и чашки с горячим напитком полетели на пол.

— Дурень, ты что… — доносится до него шепот.

Максвелл поднимает голову и улыбается. Его глаза осматриваются, и он чувствует, как тепло разбегается по его телу. Это было нечто совершенно новое, словно он стоял на пороге невероятного открытия.

Минута тишины.

— Ты что наделал? — вновь шепчет старушка.

— Замолчи, старая!

Вторая минута тишины, и Максвелл зажмуривается, чувствуя, как силы возвращаются к нему. Блеск в его глазах становится ярче. Он ждет еще немного, открывает глаза и понимает, что ничего не произошло.

Максвелл смотрит на старушку, и в его глазах отражается неверие и отчаяние.

Даже тяжелая артиллерия больше не берет его.

Максвелл со зла втыкает нож в стол. Нож вонзается в дерево, создавая характерный скрежет, который разрывает тишину комнаты. Ему не хватает слов, чтобы выразить свою ярость и разочарование. Он ожидал, что эти таблетки снова откроют перед ним дверь в иной мир, но вместо этого — ничего.

Стол с грохотом ломается пополам. Деревянные осколки разлетаются в разные стороны. Старушка, наблюдающая за ним с мирными намерениями, взвизгивает от неожиданности и укрывается подносом от летящих осколков.

Максвелл теряется и не знает, что ему делать. Все его планы рушатся на глазах, как разлетающиеся осколки стола. Он чувствует, как горькая ярость кипит внутри него, а отчаяние сводит флягу в сторону наклонной.

Старушка всё таки свно предлагает чай, несмотря на все его выходки.

Максвелл смотрит на нее исподлобья, полным ненависти взглядом. Он считал её лишним балластом, бесполезной идиоткой, которая лишь мешает ему в его погоне за утонченными наслаждениями.

Но теперь он был безоружен, обречен на этот мир с его горестями и бедами. Все, чем он был уверен, оборвалось. Он не мог позволить себе даже маленькой слабости, и в этот момент его разум начал блуждать по темным уголкам.