За горсть монет

— Ну и, что же ты планировал мне предлагать? — слегка опустив кинжал, высокомерно спросил рыжеволосый, — Перейти к заведомо проигравшей стороне?

— Она является таковой только в твоих фантазиях, и только сейчас. Конечно ты мне пока не веришь…

— Не верю.

— Потому нам лучше просто разойтись, — Гэбриэл демонстративно спрятал клинок, — Ты как раз сможешь увидеть результаты наших побед и передумаешь. Я уверяю.

— А что делать с личными мотивами?

— Да, да, помню: мы единственные, кто смогли от тебя скрыться, и ты жаждешь вернуть репутацию, но ведь ты тоже нанес нам непоправимый урон. Наше драгоценное убежище разрушено до основания, и мне хочется лично выпотрошить сделавшего это… — сбросив набранный темп, Гэбриэл спокойно добавил, — Но я готов на уступки.

— Говоря честно, предложение заманчивое. Но все же, как и все в шестерке считаются неподкупными, так и я не пред… — вместо последующих слов из горла вылетел лишь сдавленный хрип, за ним — кровь. Опустив взгляд, рыжеволосый увидел багровое пятно, медленно расползающееся по груди.

Марка «разбитой души» была одним из страшнейших орудий Гэбриэла — истинный венец технической магии. Наемник не помнил, кто придумал артефакту столь звучное имя, но подходило оно просто идеально. Не беря во внимание восстановление длинною в месяц, авантюрист получал свору бесшумных, невидимых лезвий, летящих на огромной скорости и прорезающих все на своем пути, оставляя отметины даже на кдаллире.

— Дилетант, — бросил Гэб захлебывающемуся кровью врагу и направился к нему. Тот пошатнулся, ноги подкосились, но вот одна сорвалась с земли. Волна не была столь мощной, но наемник не успел увернуться, и она врезалась ему прямиком в грудь, оставив на теле глубокий рубец.

Сам же убийца после атаки дал ранам вволю раскрыться, а крови — забить с новой силой, и рухнул наземь. На этот раз точно без припасенных фокусов. Когда Гэб доковылял до трупа, пульсирующие фонтаны крови из прекращающего биения сердца ослабли и свет в глазах некогда азартного убийцы окончательно потух.

Посмотрев на человека, доставившего ему столько неприятностей, авантюрист плюнул на труп и начал собирать трофеи. Первыми тело покинули роскошные сапоги и тут же оказались на ногах наемника в замену его разрядившимся. В карманах шосс он нашел лишь пару келеров, кусок мыла и точильный камень, а во внутреннем нагрудном дублета — разрезанный надвое и залитый кровью, идеально гладкий кусок бумаги. Сложив куски воедино, он смог разобрать: «Альбин, меня перевели к Чистому ключу… как вернусь, сможем поговорить ближе… Идонея».

«Альбин, значит?» Гэбриэл еще раз посмотрел на бездыханное тело и злорадно ухмыльнулся. «Тупой личности соответствующее имя.» Бросив куски записки на труп, наемник расфасовал награбленное по карманам.

Не спеша вставать, Гэбриэл занялся изучением новообретенных сапог и способов их использования. К его удивлению сами марки оказались весьма слабыми. Все же парнишка был отменным магом и использовал артефакты лишь в качестве страховки. С трудом заменив крепления, авантюрист наконец обратил внимание на то, что и его рубаха окрасилась в багровые цвета, несмотря на неактивность маскировочного механизма. Припомнив, что весь имитил был потрачен на исцеление Алеаноры, он разорвал часть одежды трупа, перевязал грудь как смог, поднялся, кривясь от боли, и попытался стартовать.

Отсутствие координации и опыта стали превосходным фундаментом для болезненного знакомства лица с землей. Кряхтя, авантюрист поднялся и попытался плавно подлететь. Сымитировав подобие левитации, он подался вперед и начал набирать скорость.

Сперва проблем не было, но в конце концов сапоги извергли последний порыв ветра и свечение марок затухло. Удар о землю вновь отразился острой болью и на глазах Гэбриэла выступили слезы. Сняв громоздкие конструкции с ног, наемник складировал их в мешок и поплелся дальше своим ходом.

Картинка в глазах с каждым шагом расплывалась все сильней. «Нужно срочно догнать Халмонда или вернуть Ифико» — думал авантюрист, но все никак не мог подключиться к питомцу. Вдруг слева послышалось отчетливое гупание и начало нарастать. Узнав звуки, наемник лениво повернулся в сторону источника шума. Его догадка оказалась верна — это было явление камня, в простонародье — голем.

Глыба метром в диаметре, энергично переставляя около пяти массивных аморфных конечностей, то и дело переваливаясь вверх тормашками, направлялась к истощенному авантюристу. Гэбриэл припомнил, сколь мало проблем доставляют небольшие явления стихий, но вот пелена ностальгии спала, и наемник наконец понял, что сейчас не способен ни на что. Лишь сейчас глаза округлились и прозрели, с осознанием того, что ему светит судьба быть медленно размолотым неуклюжим куском камня.

Когда голем опять сделал резкий перекат, Гэб был готов, уповая на остатки марок, отпрыгнуть на пару-другую метров, но вдруг раздался треск крушащегося камня, а перед авантюристом выросла серая монолитная стена, что содрогнулась, когда явление врезалось в нее. Вскоре из-за преграды послышались озадаченные постукивания каменных ног о твердый пол, что заменил грунт на дюжину метров вокруг, а после них — удары о стену. Проследив взглядом за видоизменившейся поверхностью, Гэб увидел исчезающий разлом, а вскоре, вслед за звонкими шагами, показался и Халмонд.

— Быстрее, — бросил тот и оттолкнул Гэбриэла от стены.

— Я, кажись, говорил тебе продолжать путь…