За горсть монет

— Ты уж извини, пришлось задержаться.

— Маркерат?

— Маркерат.

— Какова неожиданность.

Гэбриэл уже закинул мешок с провиантом на своего коня и передал половину Скеитриру, но наконец заметил окрас шерсти животного.

— Стоп. Это же не наши, а где…

— Уже забрали. Времени ждать возвращения, как понимаешь, нет. Пользуемся тем, что есть. Планируешь где-то останавливаться?

— Роук как раз по дороге. На обратном пути заскочим в Малк за вепрем. Ты? — Гэбриэл взобрался на свою лошадь и с недоверием осмотрел ее.

— Попробую разобраться с бандой у Биролла. Я-то успеть смогу.

— Ясно. Разделимся сразу за лесом, да?

— Разумеется, — Скеитрир тоже оседлал своего коня, и они двинулись в путь.

— Новым товарищам доверяешь, а? — Гэбриэл дернул за поводья и отвел свою лошадь еще дальше от основного потока приезжих.

— Учитывая то, как рьяно они бились за позиции стрелков, могу сказать, что конкуренции много не будет, так что к месту битвы можем не спешить.

— Когда мы прибудем, собирать что-то станет уже опасно.

— Гэб, с тобой все хорошо? Это точно были твои слова? — Скеитрир картинно обернулся по сторонам.

— В зависимости от качества добычи — и да, и нет.

Поля перед Хеленпиком были обширными. До леса было еще далеко, но авантюристы уже видели точку назначения. Для многих проход через лес только один, но за годы существования наемники разведали сотни троп в обход тесной дороги, перекрытой медленными телегами.

Гэбриэл со Скеитриром отдалились на расстояние, с которого весь поток людей, лошадей и повозок с разным содержимым напоминал лишь пестрое ожерелье, а шум огромного сборища разных существ стих. Солнце уже взошло достаточно, чтоб выглянуть из-за огромных деревьев и начать слепить путникам глаза.

Широкие кроны начинали нависать над ними задолго до приближения к стволам. Все же дарбы лесов Хеленпика — крупнейшие на острове и порой переваливали за полкилометра ввысь. И даже произрастание в лесу растительности поменьше не мешало гигантам занимать большую его часть.

Один из корней колоса выпирал из земли, а под ним находился излюбленный двоицей выход на тропу. От большинства людей лаз был скрыт широкими ветвями дуба, который выглядел смехотворно подле дарбы, в обхвате не составляя конкуренцию единому ее корню.