Рассвет

22
18
20
22
24
26
28
30
Генри Райдер Хаггард Рассвет

В новый том Генри Райдера Хаггарда входит долгожданный «Рассвет» — первый большой роман писателя. Несмотря на название, книга далеко не так проста, как кажется. Она написана в духе сенсационных романов тайн. Но вместо хитроумных полицейских и частных сыщиков за детективный сюжет здесь отвечают несколько иные герои. Роман, аки тридцать бочек, «доверху набит всякими злодеями-любителями», как едко заметила престарелая тетя Хаггарда, одна из его первых читательниц. В нем много чего понамешано — радость и грусть, предательство и верность. Интрига активно развивается и начинается буквально с места в карьер — со схватки «терьера» и «крысы», двух заклятых братьев, наследников зловещего старика Каресфута. На русском языке роман публикуется впервые.

интриги,невероятные приключения 1884 ru en Дарья Алексеевна Налепина
Д. А. Налепина Presto, FictionBook Editor Release 2.6.6 28.09.2021 http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66438484 Текст предоставлен правообладателем 974089cb-1aec-11ec-8d3b-0cc47a5f137d 1.1

v1.0 — создание FB2 — Jinn

Рассвет Вече Москва 2021 978-5-4484-8732-3 725643 © Налепина Д.А., перевод на русский язык, 2021 © ООО «Издательство «Вече», 2021 © ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021

Генри Райдер Хаггард

Рассвет

© Налепина Д.А., перевод на русский язык, 2021

© ООО «Издательство «Вече», 2021

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021

* * *

Природа наша неполна, И тяжкий груз несовершенства Мешает нам взлететь со дна, Но обещание блаженства Дарует силу нам сполна…

— Эдмунд Оллиер[1]

* * * И снова предо мной ее черты, Исполненные нежной красоты, Очарование покоя в них царит, Покоя, что лишь Небо нам дарит. Так дремлет в ней невинность Божьей сути, Так ровно Жизни свет в душе ее горит. С печалью ее радость сплетена, Пусть смех ее звенит и взгляд искрится — Незримая над нею пелена, В любой улыбке отблеск слез таится, Но вы готовы следовать за ней, На этот свет божественной печали, Чтоб нежность и любовь ее смягчали Удары острой сущности вещей, Соединяя лестницей незримой Весь прах мирской — и горних свет вершин… Тот свет, что от нее неотделим, И вряд ли даже крылья серафима Нужны ей для того, чтобы парить Над вечностью любви неизмеримой…

— Эдмунд Оллиер

Глава I

— Ты лжешь; ты всегда был лжецом, и ты всегда будешь лжецом. Ты рассказал моему отцу, как я потратил деньги!

— Даже если и так — что из того? Я должен был прежде всего позаботиться о себе. Ты забыл, что я здесь из милости, а ты — законный сын. Тебе ничего не будет, а меня он вышвырнет на улицу! — скулил Джордж.

— К черту твое лицемерие, это ты все забыл, слизняк! Да-да, это ты, видно, забыл, что сам просил меня принести деньги в игорный дом, что вытянул из меня обещание поделить выигрыш пополам — но чтобы играл я за нас двоих! Что, начинаешь вспоминать об этом, когда прошел целый месяц? Я освежу твою память. К твоему сведению, у меня намечается неплохая сделка, так-то! О, я знаю, что ты задумал: ты хочешь сыграть в «кукушку», добиться, чтобы «кузена Филипа» выгнали, а «кузен Джордж» мог занять его место в семейном гнезде! Ты прекрасно изучил слабости старика и продолжаешь настраивать его против меня. Думаешь, что останешься на старом месте, когда он умрет — ха! Уверяю тебя, ты дождешься этого даже раньше, чем думаешь — но сейчас, во всяком случае, я намерен вытрясти из тебя мои деньги!

Порывисто смахнув слезы ярости, выступившие в карих глазах, собеседник Джорджа продолжал наступать.

Филип — широкоплечий, крепко сложенный — даже в свои восемнадцать вполне мог стать серьезным противником взрослому мужчине; еще более грозным он выглядел в глазах долговязого лохматого молодого человека, сейчас забившегося в угол у стены, преградивший ему путь к отступлению.

— Филип, ты же не собираешься ударить меня, не так ли? Ведь ты же знаешь, что намного сильнее меня…

— О, да! Но если я ничего не добьюсь словами, то пущу в ход кулаки. Берегись!

— Филип, не надо! Я скажу твоему отцу…

— Скажешь отцу?! Разумеется, скажешь, не сомневаюсь в этом. Просто на этот раз тебе не придется лгать! — с этими словами Филип ринулся в атаку с мрачной решимостью, весьма неприятной для его тщедушного кузена.

Видя, что все пути к спасению отрезаны, Джордж издал столь пронзительный вопль, что даже спугнул дикого голубя, который ворковал с недавно обретенной подругой в листве дуба. Не ограничившись воплем, он стал сражаться, словно крыса, загнанная в угол — хотя и шансов на победу у него было столько же, сколько у крысы, вступившей в схватку с фокстерьером. Через несколько секунд его голова оказалась зажата под мышкой кузена, Джордж оказался полностью в его власти, и было весьма вероятно, что из этой схватки он выйдет изрядно побитым и истекающим кровью.