Пётр отодвинул девушку за железный жезл фонаря, словно поместил её в тень от жезла, а сам спокойно отделился от Кати и фонаря сделал короткий шаг, навстречу преследователям, ещё полшага с раскрытыми для объятий руками… Потом взмах руками, словно крыльями в состоянии невероятного психического напряжения, внутренней экзальтации, мысленного экстаза на грани транса… самого транса без ограничений и границ… И он взлетел над остолбеневшими преследователями с отвалившимися челюстями…
Он абсолютно не чувствовал притяжения земли… Сила поля гравитации исчезла… Он спорил и с тьмой, и с гравитацией в состоянии глубинного просветления, озарения невероятной свободой и собственного всесилия над пространством и временем …
Но земной человек грешен в своих потаённых мыслях и желаниях… Чувствуя, что он этим удивительным феноменом просветления, выигранным спором у гравитации способен не только спасать, но и ещё наказывать, захотелось передвинуться к двум преследователем и врезать им сверху кроссовкой по затылку или по мерзкой похотливой харе… Но он чувствовал, это уже перебор…
Неужели ему хотелось повергнуть бандитов в нокаут ударом ногой по затылку? Или услышать лязг выбитых зубов по асфальту? Ведь так можно и потерять летучесть, способность взмывать в психическом экстазе и мысленном трансе в воздух и передвигаться, совсем не чувствуя никакого поля гравитации, притяжения к земле… Но ведь что-то надо было сделать…
Да, надобно поставить финальную жирную точку унижения над злой похотливой силой… И Пётр не нашёл ничего лучшего, как, взмыв над головой главаря бандитов, атлета Бориса, двумя ногами встать на его голову, спокойно и элегантно сохраняя естественным образом равновесие и оттуда победно махнуть рукой Катеньке с внутренним возгласом: «Эй, запомни меня таким в победе над злом, победителем, никому не причинившим физического ущерба».
Он после секундного парения назад к фонарю тихо спустился, у ног Кати он снова спокойно протянул руку девушке, крепко сжал и устремился вперёд во тьму рыцарем без страха и укора. После нескольких десятков шагов, на безопасном по всем нормам расстоянии, Пётр обернулся назад и презрительно бросил словесный камень в темноту преследователям:
– Отомрите, скоты! И больше не покушайтесь на невинных девушек, а не то накажу!
2. Взгляд со стороны
Они подошли к какому-то дому и остановились. Катя, едва отошедшая от случившегося, когда у неё мгновенно улетучились остатки алкогольных паров, сделала торопливый жест рукой, привлекая внимание Петра необходимостью оценки острой ситуации и даже возражения герою, совершающему под фонарём неожиданные поражающие воображение девушки героические поступки.
– Я не невинная девушка, я просто молодая 22-летняя женщина, как выяснилось, не разбирающаяся совсем в людях, близких друзьях и врагах, – тихо, но твёрдо, с достоинством отозвалась Катя и почему-то расплакалась. – Спасибо, Пётр… Видишь, я хочу быть честной со своим спасителем, и, вообще я не люблю врать по крупному и по пустякам – понимаешь?.. Куда мы идём – к тебе?..
– Нет, я ведь обещал, что провожу тебя до дома, смелая Катюша, гроза фашистов-бандитов, уничтожаемых залпом…
– Я пошутила насчёт залпа «катюши».
– А меня ты вдохновила на феномен просветления…
– Какой феномен, Пётр?.. Я даже не успела сказать тебе, где мой дом… А ты повёл меня в сторону своего дома…
– Да, это мой дом… Я выбрал направление сюда автоматически – ещё до просветления… а после просветления дошёл сюда с тобой по инерции… Инерция кончилась… я тебя провожу до твоего дома, как и обещал… Причём в нынешнем варианте развития событий, по иронии судьбы, я провожу Катюшу от парадного моего дома до дверей твоей квартиры, чтобы доставить тебя домой в целости и сохранности…
– Но ведь дом – это защита… и моя, и твоя, Пётр… Неужели ты не боишься новой встречи в темноте с бандитами?..
– Теперь уже нет…
– Почему – теперь, Пётр?
– Потому что я уверовал… – он хотел добавить «в силу просветления», но разумно промолчал. Ему именно в эту ночь хотелось разобраться в том, что же с ним произошло, и для этого ему нужна была ночная прогулка с Катюшей. Он был мистически уверен, что, окажись они вдвоём с ней у него дома, рухнув с ней в койку, он тут же потеряет свою заряженность на чудотворное действо спасения, потеряет на время или навсегда внутреннюю связь с феноменом просветления, который он обрёл на мгновение под фонарём, споря с тьмой и гравитацией, оспорив гравитацию фантомом или реальностью левитации. – …и хочу разобраться в этом… вместе с тобой… точки над «и» расставить…
– А я думала, что… – Она тоже оборвалась на полуслове и надолго замолчала, ещё сильней сжав его руку.