– Вот та старая психичка умерла в час, – она показала пальцем на труп с дряблой отвислой грудью, – а ваша душевнобольная матушка-красавица преставилась ровно в два часа. – Сестра показала глазами на безжизненное красивое стройное тело матери Петра. – Я вас помню, вы часто к матушке своей приходили… Мне всегда дарили шоколадки…
Он взял маму за руку, она была холодная и безжизненная… Глаза её были закрыты, он провёл пальцами по векам, они были такими же холодными и безжизненными… И у Петра сразу же пропало желание делать маме массаж сердца, возвращать её к жизни… Бесполезно…
– У на не принято оставлять живых посетителей с трупами родичей, – сказала, стыдясь своих слов, сестра – у многих случались истерики, а ещё инфаркты, инсульты… Но я могу пойти вам навстречу и даже нарушить инструкции, если…
– …Не надо нарушать инструкции, сестра… Я скоро покину морг… Вот только постою здесь немного… Соберусь с мыслями… Пару минут не больше… Не возражаете?..
– Чего мне возражать?.. Ваша матушка мне много говорила о вас, что вы нежно любите её… И ещё, что у вас, Пётр с ней особая телепатическая связь… Душевнобольные не обманывают сестёр, когда хотят с ними выговориться…
– Она что-то перед смертью успела вам сказать?
– Нет, она сразу после смертельных судорог соседки по палате, – кивок в сторону старухи – сказала, что о времени своей смерти сообщила сыну.
И в это время просигналил смартфон о прибытии нового файла по мэссенджеру Вотсап. Пётр посмотрел на открытый файл и грустно усмехнулся:
– Надо же, как всегда вовремя…
– Неприятное известие?
– Откуда нам понять это и принять как факт прямо здесь и сейчас: приятное или неприятное это известие…
Петру была выслана электронная версия приказа об его увольнения – за прогулы и обоснованные жалобы клиентов на исполнение его работ – подписанной директором фирмы Мэлсом. С соответствующей гербовой печатью фирмы на месте подписи.
Он равнодушно спрятал смартфон в карман и снова взял маму за руку, пытаясь безуспешно отогреть её. Он старался овладеть собой, овладеть ситуацией быстро обрушающегося мира. Настало время принятия быстрых решений. Моментально почему-то вспомнилось, что мама обещала ему в мистическом сне забрать с собой на тот свет бабушку Марию, за какие-то её прегрешения перед ней. Неужели приказ об его увольнении имеет какое-то значение, когда он здесь в морге рядом с холодным трупом мамы, а её обещание насчёт бабушки в силе… Но что он может изменить?.. Неужели всё уже предопределено? Или всё же нет?.. Даже у самого мрачного предопределения есть свои границы, надо только их расширить или снести к чертовой матери…
Можно было бы не соваться в тёмные дела, да и не высовываться в тёмный мир, не начинать «шоу», заткнуться, не спорить с тьмой, не оспорить тьму, но он уже знал, помимо пророчества матери, что уже призван к свету воинственному просветлением, способен на левитацию со своей возлюбленной. Он просто обязан беречь «как зеницу ока» такую же просветлённую, свою возлюбленную, и бабушку он попытается сберечь. Шоу? Да! Мистическое? Да, мистическое шоу! Против него тьма, темень злодейская… Но шоу должно продолжаться… Шоу маст гоу он… Каждый хочет и хохочет… Пусть каждый хочет шоу медиумов и хохочет на этом шоу – делающих деньги медиумов или фокусников (типа Копперфильда, Геллера и несть числа им) на простодушии … А он не будет наживаться на этом тёмном шоу, он просто поспорит с опасной и презренной тьмой оспорит эту тьму по праву просветлённого и влюблённого…
Как не сломаться среди этой конспирологии мрака? Как быть среди этой вражеской тёмной напасти, среди лжи и злобы внешнего враждебного мира, так легко и просто отбирающего у него родных и близко, лишающего средств к существования подлыми приказами исподтишка? Как не сойти тут с ума, не ожесточиться, не предстать перед внешним миром беспомощным душевнобольным, как его мама? Как не повеситься, не спрыгнуть с ума, как с моста под поезд, не возненавидеть правду и свет божий, род людской, а не дьявольское отродье? И ещё, как тут в жестоких обстоятельств последних времён не презирать и ненавидеть себя самого за слабость, бездействие за предчувствие поражений жизненных?
Он из морга рванул в кабинет врача за справкой, медицинским заключением о смерти мамы?
– Справка, медицинское заключение – всё готова… Но свидетельство о смерти будет готово только через несколько часов или завтра утром… – Врач Лазарь Моисеевич бессвязно лопотал о том, что сделал и делает всё, что можно и не можно, но не подымал на Петра глаз, чувствуя за собой неизвестную Петру вину. – Свидетельства о смерти нет, и в ближайший час не будет…
Пётр выхватил у него подписанное, с печатью, медицинское заключение о смерти мамы и понесся к себе домой, к бабушке. Слава богу, она была в здравии и в хорошем настроении.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я-то нормально, Петь, а вот на тебе лица нет… Что с тобой случилось? Где ты был?