«Ну да, мы намусорили, а лешему выполнять работу дворника. Я бы на его месте обиделся. Надеюсь, местные лучше знают о лесной нежити. Впрочем, когда я Зарину от ляхов спасал, даже мысли не возникло зарыть те трупы, которые остались на полянке. Правда, то были люди, а это?»
– Едем! – приказал Александр.
Троицкое встретило тревожными вестями. Особенно не понравилось Еремееву отсутствие в деревне Радима и Лады – парочка отправилась в разведку.
– Девка, как узнала о захвате Крашена, сразу собралась сама все проверить. Она сказала старосте, тот передал Радиму, – докладывал ветеран, прибывший в деревню на несколько часов раньше командира. – Парнишка вскочил на лошадь и бросился вдогонку.
– Убью обоих, пусть только вернутся! – воскликнул Александр. – Кто захватил Крашен, степняки?
– Доподлинно неведомо, командир. Утром в деревню примчался охранник из Крашена. Он сильно спешил, попросил сменить лошадь – свою почти загнал – и поскакал в Смоленск. С его слов, в город вошли две сотни бойцов, часть охраны повязали, часть сгубили, взяли под охрану управу, местную тюрьму и заполнили улицы патрулями. За ворота никого не выпускают. Гонцу с огромным трудом удалось проскочить мимо налетчиков.
«Куда он поперся, разведчик доморощенный? Сказано же было – отвечаешь за финансы. Так нет, умотал за стройной фигуркой. Почувствовал, что над ним командира нет! – мысленно негодовал Еремеев. – Мне, между прочим, тоже хочется бросить все к чертям собачьим и броситься на поиски Зарины, но я же… Ну да, Сашка, нашел с кем себя сравнивать. Парень всего-то и пожил семнадцать лет, а у тебя за плечами сорок два года. Ему с собой совладать куда сложнее».
– И как все это понимать? Мы с кем-то воюем? Например, с Речью Посполитой?
– Вряд ли. – Буян покачал головой. – На западе своих лиходеев хватает. Две-три банды могли на время объединиться, чтобы попытать счастья на Смоленской земле. Пограничный заслон смяли в одночасье, и в Крашене не успели оборону выстроить. Токмо уж больно все гладко получилось. На заставе ведь не новички служат, чтобы их упокоить втихую, тут сильно постараться надобно.
– Опять предательство? – мрачно спросил Еремеев.
– О том мне пока неведомо.
– Тяжко, когда не знаешь, откуда ждать удара. Эдак каждого подозревать нужно. Вот ты мог на Гната подумать?
– Нет, хотя он мужик ушлый и не совсем местный. Староста сказывал, что в деревне он появился семь лет назад. Женился, детишек завел. В Смоленске по торговым делам был незаменим. Думаю, часть монет он прикарманивал, но торговался всегда рьяно, местным от этого прибыток был.
– То были малые деньги, а как дошло до больших, он и не сдержался. Ладно, не тот человек, чтобы о нем говорить. Давай думать, как неслухов обратно вернуть?
– В Крашен ехать не стоит. Туда до ночи-то доберемся, а обратно можем и не успеть.
«Про зверюг-то я начал забывать, а сейчас как раз начинаются самые веселые ночки. – Александр рассчитывал подобраться к Крашену под покровом темноты. – А днем там у стен местность слишком хорошо простреливается. Надо что-то другое придумать».
– Ты женщину с ребенком устроил? – Александру с ходу ничего путного в голову не пришло, и он решил сменить тему.
– В своем доме, – ответил ветеран. – Заодно будет под моей защитой.
– Главная защита сейчас для них – это неизвестность. Малыш не проговорится?
– Ему всего пять лет. Имени отца он не помнит, а женщина теперь отзывается на имя Добрава.