– Вот и здорово. Ежели какие проблемы, ты подходи, решим.
– Да много ли мне, старику, надо? Благодарствую, что с собой взял.
– Мы же земляки. – Еремеев покинул избу и отправился на подворье старосты.
– Хорошо, что ты пришел. – Тот встретил гостя на пороге дома. – Мы как раз обсуждаем план ближайшей застройки Троицкого.
Судя по выступлениям местных плотников, речь шла о закладке сразу дюжины изб, которые собирались возвести к середине осени.
«Быстро они тут работают. Это сколько же деревьев повалить нужно, обтесать… – Он поймал себя на мысли, что собирается рассчитывать количество материалов… – Какого лешего, Сашка? Тебе больше заняться нечем?! Ты еще поучи мастера топор держать. Раз записался в командиры, то решай глобальные задачи, а деталями пусть занимаются специалисты».
– Господа, все здесь замечательно, токмо я не вижу основного объекта. Не пора ли нам подумать о возведении церкви?
Еремеев никогда не был особо набожным, но успел заметить, что служители храмов всецело поддерживали русские настроения. Именно в них он видел союзников в борьбе с Тадеушем и теми, кто за ним стоял.
Все присутствующие в комнате разом посмотрели на молодого человека. Похоже, желание выстроить в деревне церковь было у всех.
– Храм божий требует больших затрат, – осторожно произнес староста. – Здесь и строение возвести непростое надобно, и стены расписать, и иконы…
– Но мы ведь все одно будем его возводить? Почему не сейчас? Заготавливать материалы сподручнее для нескольких зданий сразу, а лучшие – для храма отбирать. Или я не прав?
– Ты и так шибко потратился на деревню, мы боялись предложить…
– Ладно тебе, Зван. Хорошему делу Бог в помощь.
– Лады, уважаемый.
Не прошло и получаса, как на Александра накатила страшная сонливость. Он не знал, что повлияло больше, – то ли близость с Гориславой, то ли разряд, полученный от слияния пластинки с жезлом, но глаза буквально закрывались сами собой. Еремеев извинился и отправился домой. Однако на выходе столкнулся с черноокой красавицей.
«А сказала, что встречаться опасно! Вот и пойми их!» – успела проскочить мысль, прежде чем на него фурией налетела Горислава.
– Что ты сделал с моей сестрой?! Почему она, никому ничего не сказав, ускакала из деревни?!
– Сестрой? Погоди, разве это была не ты?
– Где? Когда?
– Ну, там, в постели… – Еремеев буквально валился с ног и при других обстоятельствах вряд ли бы был столь откровенен.