Хранительница Мира

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да-да, — Александра вскочила на ноги, но пошатнулась, сжав виски пальцами.

Дайрос тоже поднялся, опершись на здоровую руку. Выпрямился, сжал локоть Александры ладонью, поддерживая.

— Резерв почти пустой. Я так и не поняла, куда ушла энергия из… жертв. Похоже, Безликий напитал себя.

— Ты его чувствуешь?

— Да… — Александра горько усмехнулась. — Исааз доволен.

Интонация и простота, с которой она произносила имя бога, настораживали, но он этого не показал.

— Давай сосредоточимся на насущном, — Дайрос впервые полностью оглядел девушку и только теперь заметил, что она облачена лишь в белое нижнее платье. Влажная ткань облепила тонкую фигуру, как вторая кожа, почти не оставляя простора для фантазии.

— Что с твоей одеждой? — отвел взгляд за плечо Александры.

— Платье порвали на корабле, оно мешало плыть, и я избавилась от него, — Александра пожала плечами, не придав этому факту никакого значения. — Смотри, на берегу много веток и деревянных обломков, можно соорудить костер из них. Прости, но твоя рубашка пойдет на бинты. Нужно обработать рану.

«И скорее высушить твое платье», — подумал Дайрос, мысленно попросив у небес дать ему силу воли.

Неизвестно, сколько они пробудут на острове, а вид полуобнаженной Александры — это уже слишком для его самообладания.

Они направились вдоль берега, намереваясь собрать ветки для костра. Лишь то, что Дайрос старался смотреть, куда угодно, только не на ковыляющую впереди Александру, позволило заметить шлюпки, плывущие по направлению к острову.

— Проклятье, — выругался он.

— Это за нами?

— Похоже на то, — Дайрос взял Александру за руку и потянул к линии деревьев.

Придется забыть о костре и отогреваться на бегу.

— Подожди. Снимай рубашку. Сначала перевяжем рану.

— Но…

— Они еще далеко, а ты только тратишь время. Если рана откроется, ты истечешь кровью.

Не дожидаясь его согласия, Александра приблизилась, начала стягивать с больного плеча рубашку и куртку, пока он спешно расстегивал пуговицы. Прекрасное лицо исказилось гримасой боли, когда она вновь взглянула на ужасную рану.