Моя Песня

– Можешь, что угодно говорить, но ты не позволишь им навредить, – слова звучали сухо, обжигали холодом, отчего мелкая дрожь пробежала по телу. – Не хочешь говорить, как обожгла меня, будем выяснять иначе, – он взмахом руки указал на лекаря. Тот с угрюмой гримасой на лице вытянул из кармана флакон с голубоватой жидкостью.

Вот теперь становилось страшно. Под препаратом я могу выдать Айвирену, свой план… О Древо, я могу рассказать о ребенке. И тогда его ничто не спасет.

– Я расскажу, – судорожно выдохнула, сжав дрожащими пальцами полы халата, чтобы раздвинуть их, а потом и расстегнуть пуговицы ворота сорочки.

– Что это? – скривился Доран, разглядывая знак на коже, нанесенный кровью Деймоса.

– Деймос начертал его, чтобы ни один мужчина, кроме него, не мог прикоснуться ко мне. И мне интересно, почему он все еще не потерял силу, если заклинатель погиб, – впилась взглядом в лицо Дорана. Хоть капельку сомнений, хоть что-нибудь, за что можно зацепиться надежде на чудо. Я не могу, я не хочу верить, что Деймоса больше нет.

Доран нахмурился, задумавшись об ответе. И мелькнул в голубых глазах страх, отчего сердце в груди забилось чаще, готовое вырваться наружу.

– Может, Деймос все еще жив, – хмыкнул он, возвращая привычное презрительное добродушие. – Лежит изломанный после падения с обрыва. Гармонты, знаешь ли, плохо летают без крыльев.

Дыхание застыло в глотке, комната подернулась пеленой. Огромных трудов стоило заставить себя вздохнуть, не отвернуться, подавить боль и тоску, заменив их злостью. Доран в очередной раз отнял у меня все. Но теперь я не слабая девчонка, которая может только бежать и плакать. Я вырвусь из его лап, спасу своего ребенка и добьюсь наказания. Не знаю как, не знаю какими средствами, но Доран получит по заслугам.

– Проверь этот знак, – приказал Доран, недовольно нахмурив брови. Кажется, ожидал иной реакции. Истерики, проклятий, представления, но не молчаливой ярости. – А ты, Айлирана, готовься. Тебя ждет встреча с Бертом. Если не получишь артефакт-ключ, то лишишься Лили. Торговаться я не намерен. Подведешь меня – вечером получишь ее голову, – он зло рассмеялся. – На золотом блюде, так и быть. Ты же королева.

Оставив меня трястись в бессильной ярости и страхе за подопечную, Доран ушел. Лекарь подошел ко мне, взял за руку и провел к кровати, помогая сесть.

– Не надо больше успокоительных, – взмахнула рукой, заметив, что он извлек из чемоданчика знакомый состав. – Я справлюсь без них.

Успокоительные подавляют алетерну, а она мне нужна. Не просто так Доран хочет получить артефакт-ключ. Не просто так привел меня во дворец. Если бы он желал только тело, то спрятал бы меня от окружающих. Ему нужны и мои способности. А это означало, что скоро меня приведут к Древу. И там начнет воплощаться в жизнь мой отчаянный план.

– Вам плохо, – покачала головой лекарь, коснувшись моего лба ладонью и направляя волну магии.

Плохо? Этого слова недостаточно, чтобы описать ту боль и тоску, что разрывают кровоточащее сердце. Кажется, меня уже нет, я осталась там, вместе с Деймосом на краю обрыва. А здесь находится пустая оболочка, которая живет и существует только ради тех, кого пытается защитить. Наш с Деймосом ребенок, Лили, Кай, иллеми. Ради них я задвигаю в дальний уголок души все свои переживания, ради них сражаюсь. И отчаянно верю, что борьба не пройдет напрасно, что этот кошмар закончится и наступит тот день, когда я вновь смогу искренне улыбнуться.

– Не понимаю, почему вы поддерживаете его? Если у гармонтов появится доказательство, они избавятся от Дорана.

– Вы же прекрасно понимаете, что Древо погибает. Все, что сейчас происходит – жалкая возня на пороге гибели. Но Доран утверждает, что может все изменить.

– И вы верите?

– А вы можете обещать, что способны что-то изменить?

– Нет, не могу, – опустила взгляд к лежащим на коленях ладоням. Мелькали моменты, когда я почти верила, что ничего не могу и ни на что не способна. Сомнений и страхов не избежать, главное, чтобы вера была сильнее их.

– А он обещает, что спасет этот мир. Иногда нужно поддержать зло для всеобщего блага.