Если я служанка, это не значит, что передо мной можно разгуливать голым. Хотя я же для него пустое место. Вчера умерла одна, ее место заняла другая безликая прислуга.
В мыслях разъярилась буря, а по телу пробежала дрожь, когда Деймос коснулся кончиком пальца основания шеи. Вспыхнув от негодования, я резко развернулась к нему. Но, кажется, не оценила в полной мере, насколько близко он находится. Взгляд уперся в мускулистую грудь Деймоса и висящий на шее артефакт. Быстро же починили цепь. Отметив мимолетно, что полотенце теперь повязано на бедрах, скрывая наготу, заглянула в улыбающиеся глаза Повелителя гармонтов. Что его так развеселило? Снова эмоции рвались наружу, пытаясь вылиться в алетерну. Закусила губу, поняв, какую глупость совершила. А Деймос молчал, улыбался и смотрел в мои глаза, словно изучая.
– Я понял, что меня в тебе зацепило, Лира. В твоих глазах нет покорности. В них огонь и вызов, – он поднял руку, потянулся к моему лицу с явным намерением коснуться щеки.
Отпрянула от него так резко и порывисто, что забыла о находящейся за спиной кровати. Ноги натолкнулись на ее край, я повалилась на перину. Сразу села, глядя на возвышающегося надо мной гармонта. В моих глазах огонь? Это его взгляд пылает эмоциями, которые я не могу разгадать. Или боюсь разгадывать?
Глава 13
/Айлирана/
Деймос еще несколько долгих мгновений рассматривал меня, после чего отвернулся и направился к гардеробной.
– Заканчивай с кроватью и поможешь мне одеться.
На этих словах мощная фигура Повелителя гармонтов скрылась в другой комнате, и кажется, только тогда я вспомнила, как дышать. Какой же он… непонятный. Хотя, может, все мужчины такие? И как же легко он вывел меня из себя, как легко привел к эмоциональному возбуждению. Кажется, он прав, рядом с ним я не в состоянии оставаться спокойной. Меня распирают чувства, они ярятся, пылают, пытаются вырваться. Против природы иллеми сдерживать их, но приходится подавлять алетерну, чтобы не выдать себя. А рядом с Деймосом нужно быть осторожной вдвойне.
После этого эмоционального взрыва меня бросило в жар, слегка закружилась голова, а в груди поселилось давящее ощущение. Как же сложно. Рядом никого, кто может подсказать и помочь. Приходится переживать эту перестройку, пик в развитии сил самостоятельно. И как показывает общение с Деймосом, справляюсь я плохо, я бы сказала, совсем не справляюсь.
Сердце все еще беспокойно трепыхалось в груди, когда я застелила кровать покрывалом и направилась к гардеробной. Надеюсь, он хотя бы белье надел. Иначе я не выдержу и сгорю от смущения в огне собственной алетерны.
Сначала я заглянула в комнату краем глаза, но убедившись, что Деймос уже в брюках, вошла. Он стоял ко мне спиной. Черные крылья были плотно сложены, напоминая издали плащ. Услышав мои шаги, он обернулся. Деймос больше не улыбался, наоборот, выглядел предельно серьезным.
Он кивком головы указал на белоснежную рубашку и черный удлиненный пиджак, расшитый серебряными нитями. Так как гармонтов отличало от людей наличие крыльев, одежда на них шилась иначе. Имелись вырезы для крыльев. Рубашки, как правило, имели ряды пуговиц под крыльями. Пиджаки шились более свободных фасонов.
– Давай обговорим твою службу у меня, – Деймос заговорил, как только я подошла к нему с рубашкой.
Вскинула голову, заглянув в черные глаза Повелителя. И он понял меня без слов.
– Хочешь что-то спросить? – когда я утвердительно кивнула, хмыкнув, он произнес: – Спрашивай.
Закинув рубашку на локоть, я сняла блокнот с грифелем с пояса. Торопилась, боясь, что Деймос передумает.
– Почему я? – протянула Деймосу блокнот. Он вновь хмыкнул, кажется, не удивившись вопросу.
– Ты немая, – пожал он плечами. Не успела я расслабиться, как он продолжил, чуть улыбнувшись: – Это одна из причин.
Я бы хотела спросить о других причинах, но Деймос с намеком указал взглядом на рубашку. Так странно, я не первый день во дворце, казалось, уже свыклась с ролью служанки. Но стоит ему приказать, как внутри поднимается волна негодования.