Моя Песня

– Если вам так нужны были иллеми, зачем вы погрузили их в сон? – сердито воскликнула она.

Ее слова изумили. Вот как она думает. Обвиняет в случившемся гармонтов, а я для нее средоточие всех бед, как и она была для меня.

– Лира, – присел перед ней на одно колено, чтобы наши лица были на одном уровне, – гармонты не погружали иллеми в сон. В ту ночь все иллеми внезапно заснули. Мы пытались их пробудить, но потерпели неудачу. Было решено спрятать их в подземелье и поддерживать жизнь энергией Древа. Поверь мне. Я никогда не врал тебе, – заглядывал в ее глаза, пытаясь и взглядом, и тоном донести искренность своих слов.

– Но… – ее голос дрогнул. Лира тяжело сглотнула, прочистила горло, чтобы продолжить. – Если это не вы, то что случилось?

– В тот день стоило тебе исчезнуть, как листва опала с Древа, и на ветвях проросли красные цветы. Я думал, что иллеми добровольно ушли, так пытались защититься.

Лира замотала головой, глядя на меня невидящим взглядом, полным слез.

– Деймос! – громкий всхлип сорвался с ее губ. – Я просила Древо спасти мой народ. Моя алетерна сотворила это с ними. А теперь Древо погибает, скоро оно перестанет питать иллеми. Мне уже не вернуть их.

Обнял ее, сжал в объятиях крепко. Лира дрожала, громко всхлипывая. Мелькали и у меня подобные мысли, что принцесса как-то воздействовала на Древо своей песней. И, похоже, они правдивы, раз Лира сразу пришла к таким же выводам.

– Отпусти! – она вскинулась, пытаясь оттолкнуть меня. – Это все ты! Вы! Гармонты, – зло выплевывала она слова. – Вы пожелали власти, а пострадал весь мир. Вы во всем виноваты!

Она так активно вырывалась, что пришлось отпустить ее. По щекам Лиры бежали злые слезы. А взгляд вновь пылал ненавистью, испепеляющей наши души.

/Айлирана/

– Вы прекрасны, принцесса!

Портнихи чуть ли не хлопали в ладоши, оглядывая меня, облаченную в сшитое ими платье. Алое. По традициям иллеми я выбрала платье в цвет своей алетерны. Само собой, после разрешения Деймоса на подобную вольность.

Наряд искрился сиянием драгоценных камней, обхватывая талию и грудь алмазным корсетом. И стекал к ногам мягкими складками. Волосы уложили в высокую прическу с золотой диадемой в основании. Красиво, да, но мне было все равно.

Надежды и мечты покидали меня, оставалась лишь горькая действительность. Я уже давно смирилась с тем, что мне не познать вновь материнских объятий, не услышать голоса сестры и не оказаться в кругу друзей. Когда я попала в подземелья замка, во мне воскресла надежда на чудо, на возможность вернуть мой народ. Но она погибла, разбилась о безразличие Древа к моей песне. Даже Айвирена не появлялась. Я не видела ее с тех пор, как ушла к Деймосу в день своего провала. Провала, который подписал приговоры Лили и Каю.

Я везде потерпела поражение. Но этого оказалось недостаточно. Меня ждал брак с Деймосом. С мужчиной, который лишил всех надежд и забрал почти все, что у меня было. Теперь ему нужно мое тело и те блага, что принесет живая иллеми. А я не могу его даже ненавидеть, потому что ненавижу себя. За слабость, за ошибки.

– Она готова, – одна из портних приоткрыла дверь спальни, чтобы позвать стражников, что ожидали нас в гостиной.

Двое гармонтов вошли в спальню. Мой конвой до алтаря. Интересно, до супружеского ложа меня тоже поведут под охраной, или Деймос справится сам?

Ладони до боли сжались в кулаки. Я не должна сдаваться, не должна раскисать. Я жива, а значит, надежда есть. Деймос не знает, что я умею вскрывать замки, я все еще могу попытаться выполнить заказ и спасти хотя бы Кая с Лили, если они живы.

Надежда есть, пока теплится жизнь,