Экспедитор

Он очнулся ещё утром, и я не стал опять отправлять его в нирвану. Рассчитать дозу у меня не получится, опять же, минимум час он должен бодрствовать, а терять время не хотелось. Я выволок зверя на снег. Признаться, если бы не плетение «Силы», мне пришлось бы нелегко, если вообще что-то получилось бы. Весу в нём под две сотни кило, и это не штанга, удобно не ухватишь.

Оттащив зверя чуть в сторонку и поставив присматривать за ним Хруста, я занялся возком. Там всё провоняло волколаком, так что стоило бы навести порядок. Как ни крути, а дальше в нём поедем мы с Лизой, и у меня нет желания дышать этим смрадом. Никогда не понимал тех, кто содержит в доме животных, вот так переступишь порог, и сразу же появляется желание свалить в туман.

Первым делом выкинул наружу дерюгу, на которой он и лежал. А дальше техника земли и воздуха мне в помощь, в смысле снег с неслабым таким сквозняком. Получилось довольно неплохо. Я ещё и двери закрыл да печурку затопил, чтобы хорошенько прогреть внутри. А то холод штука ненадёжная, может просто законсервировать запахи, а чуть потеплеет, получите всю гамму приятных ощущений. Но получилось отлично, от вони не осталось и следа, только морозная свежесть да печной запах…

— Ну, здравствуй, сестрица, — встретил я спрыгнувшую на снег Лизу.

— Здравствуй, Петя, — не отрывая взгляда от волколака, как-то отстранённо произнесла она.

Зверюга смотрел на неё с немой яростью обречённого. Похоже, не так давно обратился и разум ещё не растерял, понимает, что ему предстоит. Вообще-то, будь я на его месте, то предпочёл бы порешить себя ещё до полного обращения. Уж лучше сдохнуть, чем послужить чьим-то кормом. Хотя-я-я, несмотря на наличие Силы и одарённых, церковь тут занимает вполне себе серьёзные позиции, а самоубийство смертный грех. Так что не все приемлемое для меня подойдёт аборигенам.

— Держи. — Я решительно сунул сестрице уже готовый к выстрелу пистолет. — Приставь ствол к уху или ко лбу и стреляй.

— Так сразу? — удивилась она.

— Не вижу смысла тянуть. Делай, — подтолкнул я сестру к зверю.

— Но…

— Давай, давай. — Я опять её подтолкнул.

— Пётр…

— Не смотри ему в глаза, просто приставь ко лбу и стреляй! — И опять лёгкий толчок по направлению к волколаку.

Это она должна сделать сама. Без вариантов. Никакой помощи, кроме ободрения. Ну или понукания.

Лиза опять упёрлась, сопротивляясь, и обернулась ко мне. Встретившись с ней взглядом, я ободряюще улыбнулся и шагнул назад, изобразив приглашающий жест.

— Всё, что мог, я сделал. Дальше сама. Реши, чего ты хочешь, и поступай, как знаешь. Не захочешь стрелять, я велю пристрелить его Хрусту или Дымку, закопаем и поедем обратно в Москву.

Сестра опять посмотрела зверю в глаза. Тот словно почуяв слабину, глядел на неё таким умилительным взглядом, ну прям мимишная лапочка. Вот как в такого стрелять? Не растерял ещё разум, однозначно не растерял. Вот только ему это не помогло. Решительно встряхнувшись, словно сбрасывая с себя морок, Лиза приблизилась к нему и, приставив ствол ко лбу, вынесла зверю мозги.

Я молча протянул ей нож, и вновь приглашающий жест. Дымок водил её на бойню, где она попрактиковалась малость в потрошении овец и свиней. Так что представление, как и что делать, сестрица имеет. Что вскоре и продемонстрировала.

— Зажмурься, не дыши и глотай, — велел я, когда она замерла передо мной с желчным мешочком в руке.

На этот раз она не стала тянуть кота за подробности, с силой зажмурилась так, что от глаз разбежались лучики морщинок, и резко сунула мешочек в рот. Признаться, даже мне стало противно, что уж говорить о ней. Мгновение, и она рухнула на колени, стремясь исторгнуть из себя эту мерзость. Определённо с этой желчью что-то не так! Потому что у неё рвотная реакция явно началась раньше, чем у меня, и оказалась куда более бурной, но всё тщетно. А потом её скрутило по совсем иной причине.