Экспедитор

— И всё же.

— Как скажете.

Ну вот не хотелось мне терять ловушку с шарами и лишаться своего броска. Конечно, могла выпасть и решка, но тут уж пятьдесят на пятьдесят. Мне повезло, и выпал орёл. С виноватым видом разведя руками, Атников взялся за кий и выставил биток. Вот только в этот раз номер с шарами в угловые лузы ожидаемо не вышел, и я с лёгкостью взял партию с одного кия.

— Хм. На кону четыреста, — констатировал Данила Георгиевич, выставляя шары.

Я внимательно наблюдал за его действиями. А он ничего так, знает толк в выставлении пирамиды и жизнь мне облегчать не собирался, подготовив мне ту же ловушку, ну или обезопасив себя. Причём обошёлся без режима аватара.

Я повертел монету между пальцами и запустил её вверх, секундой спустя поймал и показал решку. Атников сделал мне приглашающий жест, и я вновь взялся за кий. Ударил я не в вершину, а в основание пирамиды, и, оторвав один шар, вогнал его в лузу. Далее я так и отгрызал шар за шаром от постепенно таявшей пирамиды.

— Хм. Однако партия, милостивый государь, — одобрительно произнёс соперник и добавил: — На кону восемьсот…

Остальные четыре партии так же остались за мной. Правда, в двух из них Атников, похоже, слегка мне поддался, допустив по одному промаху. Хотя я и не уверен в этом. Всё же не промахиваться в бильярде весьма сложно, и в немалой степени из-за нервного и физического напряжения. Хотя в случае с одарёнными усталость лучше всё же не учитывать. Я же играл в режиме аватара, так что отработал как робот, чётко, выверенно и точно.

— Хм. И снова партия, — выкладывая свой кий на стол, в одобрительном жесте развёл руками Атников. — Позвольте поблагодарить вас за игру, Пётр Анисимович. Признаться, мне не доводилось встречать столь серьёзного противника.

Он протянул мне руку, и я не видел причин не пожать её. Тем паче, что искренность его была неподдельной. Ну или он гениальный актёр. Мало того, в его взгляде я приметил удовлетворение и злорадство. Похоже, первое от того, что он добился своего, второе же предназначалось родственничкам.

— Милостивые государи, прошу меня простить за то, что на столь длительный срок узурпировал стол. И благодарю вас за понимание. — Он обозначил короткий поклон, обращённый к присутствующим.

Я подошёл к полочке и забрал свой кошель, присовокупив к нему расписку. Хотелось тут же прочесть, но я счёл это неуместным. Я, конечно, не больно-то заморачиваюсь всеми этими светскими условностями, но и полностью ими пренебрегать не стоит.

— Тяжёлый кошель вам всё же придётся нести самому, — подошёл ко мне Атников.

— Да уж, подложили вы мне свинью.

— А вот этого мне как раз и хотелось бы избежать. Посему прошу. — Он указал рукой направление, и я последовал за ним.

Мы прошли к столику, примостившемуся в углу комнаты, за которым сидел мужчина средних лет с посеребрёнными сединой висками. При нём имелась кожаная папка с клапаном, в которых обычно носят бумаги. Эдакий предвестник портфеля, но не такой практичный, к тому же писчие принадлежности приходилось носить в отдельном футляре, который уже стоял перед ним, готовый к употреблению.

— Прошу любить и жаловать. Юдин Олег Сергеевич, мой поверенный, — представил его Атников и тут же дал краткую характеристику: — Кристальной честности человек, и зная о том, к нему никогда не обращаются с делами сомнительными и неоднозначными. Из-за непреклонности своего характера трижды дрался на дуэли, дважды едва не лишившись жизни. — И тут же представил меня: — Помещик Воронежского княжества Ярцев Пётр Анисимович.

— Очень приятно, сударь. — Я обозначил кивком поклон.

— Взаимно, Пётр Анисимович, — протянул мне руку поверенный.

После того, как мы обменялись крепким рукопожатием, Атников счёл свою миссию выполненной и поспешил откланяться. Единственно сообщил мне, что делами дома занимается управляющий, некто Артёмов Трифон Кондратьевич, которого я найду, спросив дворника. Похоже, он пребывал в прекрасном расположении духа и спешил провести оставшееся до окончания бала время с пользой. Юдин же предложил мне присесть за столик, и сам опустился на своё прежнее место.