— Но приступы у Надежды Алексеевны все же бывают? — с болезненным любопытством уточнил я.
— Увы. Любая психическая хвороба имеет свойство рано или поздно проявляться. Чаще всего, это наследственное. Болезнь стоит контролировать и помнить, что полного излечения не будет никогда. Именно так пояснил мне однажды Лев Витальевич.
— Бедная женщина. Даже не представляю, что она могла пережить, чтобы так страдать до сих пор, — я задумался.
— Не жалейте ее, — внезапно нахмурился незнакомец. — Она нашла свою судьбу только благодаря этой хвори. Лев Витальевич не заметил бы другой женщины и вряд ли сумел бы сблизиться с ней, будь она здорова. Скорее всего, он отпугнул бы Надежду Алексеевну своим странным чувством юмора и экстравагантными выкрутасам. Видели бы вы его наряд крестьянина, в котором он порой ходит в торговые ряды и выясняет, какие скидки лавочники делают убогим или буйным.
Я не знал, что на это сказать и потому просто усмехнулся.
— Чудак-человек, согласен, — продолжил мужчина, не заметив, что я ничего не ответил. — Но он хороший душеправ. И способен вывести из тьмы безумия почти любого. И человек сможет жить как обычный.
— Почти?
— Вам бы стоило стать следователем, — заметил собеседник. — А вы, к слову, не он самый?
— Нет, — я мотнул головой.
— В любом случае у Льва Витальевича были неудачи. И некоторых страдальцев он так и не сумел спасти. Но как говорится, у каждого лекаря есть свое кладбище. И чем лекарь более великий, тем шире то самое кладбище, — мужчина сощурился и внимательно взглянул на меня, — а вы пришли со своей хворью или просить за кого-то? Простите мое любопытство, юноша, я писатель и потому часто задаю нетактичные вопросы.
— Я пришел просить не за себя, — ответил я, не желая вдаваться в подробности.
— Не стоит переоценивать собственную душу, юноша. Если у вас есть сомнения — займитесь своим здоровьем до того, как хвороба станет явной, — мужчина поднял указательный палец, и я невольно взглянул на странный перстень с янтарем, в котором ярким бликом отразился солнечный луч.
На мгновенье я зачарованно задержал взгляд на украшении, которое показалось мне дамским и совершенно неуместным на мужской руке, а потом тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. В голове зашумело, видимо оттого, что завтрак я умудрился пропустить, и я сделал еще один глоток чая.
Мужчина же вздохнул, с тоской покосился на сачок с рыбой и произнес:
— Хотел бы я посидеть тут с вами и дождаться незабвенного Льва Витальевича, чтобы выразить ему свое почтение. Но надобно идти домой, пока рыба не заснула. Несмотря на то, что сейчас все можно купить на рынке, мне нравится добывать себе воскресный обед самому. Благо чуть дальше в заводи можно выловить хороших карасей. Быть может, если вы решитесь навестить Льва Витальевича в другой раз, то сможете бы составить нам компанию на рыбалке.
— К сожалению, я не силен в обращении со снастями, — признался я.
— Я бы с радостью научил вас, — улыбнулся мужчина. — Поверьте, я мастер в любом виде охоты. Жаль, найти ученика сейчас практически невозможно.
— Может, как-нибудь соберусь, — ответил я с улыбкой.
— Молодежь нынче не особенно любит тишину и уединение. Но в этом есть некая прелесть. Приятно ощущать себя воином с копьем. Иногда приходится ждать часами, пока рыба решится подплыть к крючку и заглотить наживку. И даже это не конец охоты. Надо проявить терпение, выждать момента, когда поплавок качнется, пойдет вниз, когда почти скроется под поверхностью воды. В этот секунду сердце в груди замирает. Рыбак стоит, задержав дыхание, и ощущае момент, когда удочка в руке собирается дрогнуть.
— Собирается? — недоверчиво уточнил я.
ebooksa