— Матушка Серафима, нам правда очень нужно это имя, — мягко произнес я. — Оно и действительно спасет много людей.
— Решили запугать меня этим шкафом? — уточнила настоятельница и кивнула в сторону кустодия. — Я вас расстрою. Я всю жизнь работаю с трудными подростками. И даже из самых упрямых делаю послушных подданных Империи.
— Внемлете его просьбе, матушка, — посоветовал Зимин. — И назовите пожалуйста имя.
— Мальчик, — рявкнула Серафима. — Какая я тебе матушка. Покинь мой кабинет, а то не ровен час…Мне показалось, что женщина потянулась привычным движением к странной палке, что висела у нее на поясе.
— Матушка, — с нажимом повторил кустодий. — Я вырос в таком же заведении. И был очень беспокойным подопечным. Поэтому прекрасно знаю способы превращения человека в сломленного раба. Или как вы выразились в послушного подданного Империи. На меня пытались воздействовать комнатой покаяния, розгами, подвалом, работой с лекарями и у них не вышло. Но это оставило отпечаток на моем характере. Сделало меня чуточку сильнее.
Серафима побледнела. Потянулась к трубке стоявшего на столе телефона, но кустодий быстро пресек этот порыв. Резкое движение ледяного лезвия рассекло провод пополам, и отсекая трубку от аппарата. Серафима вздрогнула и отдернула ладонь.
— Матушка, не нужно меня злить, — устало произнес кустодий. — Ещё одна такая попытка и я прибью вашу ладонь ножом к столешнице. И вы никогда больше не сможете избивать детей раздвижной дубинкой, что висит у вас на боку. Я даже отсюда чую кровь, которая на ней осталась. Неужели не вычистили после последней душеспасительной беседы?Лицо Серафимы заострилось и сделалось особенно неприятным. Она скривилась в высокомерной презрительной гримасе, и воздух задрожал от нарастающего жара.- И даже не пытайтесь задействовать силу. Иначе все закончится ещё хуже. Убить вас я не могу, пока не узнаю нужную мне информацию. А вот измотать и допросить — легко. Вы все расскажете, я вас уверяю. Вопрос в том, по хорошему, или по плохому. Имя, матушка. И я уйду. А вы навсегда обо мне забудете. Имя, матушка! Имя!
Он страшно выпучил глаза, хлопнул ладонью по столу, и женщина вздрогнула, подпрыгнув в кресле. Видимо, только сейчас она поняла что кустодий не шутит. И ее окончательно покинула бесноватая смелость.
— В папке, — послушно указала женщина на шкаф. — Нижняя полка.
Я присел рядом со шкафом, открыл дверцы, вытащил папку с пометкой "Борисова". Распахнул её и уточнил:
— Лена приходила к вам совсем недавно?
— Да, — тихо промямлила Серафима.
Я кивнул и начал читать характеристику с первой страницы:
"Имя: Лена Борисова.
Отец: не установлен.
Мать: Вольга Брумская, бастард двадцати лет.
Цвет силы: светлый".
— Ага, есть, — довольно ответил я, закрыл папку и вернул ее в шкаф. Встал и обратился к бледной как лист бумаги настоятельнице, которая сидела вжавшись в спинку кресла и со страхом смотрела на нас. И попросил:
— И ещё. Большая просьба не звонить Борисовой на этот раз. И не предупреждать ее о нашем визите. Этим вы можете сделать её судьбу только хуже. Правда. Она может из-за вас погибнуть.
— Ну вот, матушка, — довольно заключил кустодий. — Видите, можно же договориться, если обе стороны имеют интерес к бескровному разрешению конфликта. Идёмте, Павел Филиппович? Или у вас есть ещё вопросы?
ebooksa