Чехов. Книга 4

22
18
20
22
24
26
28
30

— Мы вас не опозорили, вашество?

— Все хорошо, — я хлопнул его по плечу и осторожно поставил ридикюль бабушки на стол секретаря.

— Только не разбейте, — попросил Лука, занимая ближайшее кресло. — Этот череп дорог мне как память.

— Там череп? — изумленно ахнул Фома.

— Точно.

— И чей? — пискнула Иришка.

— Мой, конечно, — призрачный мужчина вынул из кармана пиджака портсигар, вытряхнул из него сигарету и размял ее в пальцах.

Хоть вещица и была ненастоящей, но послушно принялась тлеть после того, как мужчина поджег кончик бумаги щелчком пальцев. Иллюзия дыма сворачивалась кольцами и подниматься к потолку.

— А зачем ваш череп… — мой помощник запнулся, не зная, как продолжить разговор.

— Призраки привязаны к месту своей смерти, — терпеливо принялся пояснять я. — И могут отходить от этого самого участка не особенно далеко. Исключения есть, но они довольно редкие.

— В моем случае — все произошло по классике, — вставил Лука с улыбкой. — Меня убили в особняке Софьи Яковлевны. Потом похоронили на семейном кладбище, и княгиня позволила мне служить ей и в посмертии.

— Это ведь необязательное условие? — Фома насупился.

— Если ты захочешь уйти, то никто тебя тут силой не оставит, — отозвался приказчик княгини.

— Ритуалы для этого есть, — возразил я. — Но они слишком сложные и забирают у некроманта много сил. Да и незачем оставлять в этой реальности дух, которому положено уйти в иной мир.

— Но раз вы умерли в доме ее светлости, — проговорил Питерский и покосился на пузатую сумку, — то как оказались тут?

— Мой череп помогает путешествовать по городу, когда Софья Яковлевна решает, что мне пора проветриться.

— То есть достаточно взять кость?

— Или что-то дорогое для почившего. Но вещь должна быть напитана силой некроманта. А самому призраку положено быть достаточно зрелым.

— Это как? — мой помощник уселся на подлокотник дивана и смотрел на Луку горящими от любопытства глазами.

— Совсем еще свежие призраки нестабильны. Они не могут контролировать себя и свои передвижения. Быстро отрываются от своего якоря, — я кивнул в сторону черепа, спрятанного в ридикюле, — и возвращаются на место смерти. По дороге могут даже развеяться или заблудиться.