— Мы вас не опозорили, вашество?
— Все хорошо, — я хлопнул его по плечу и осторожно поставил ридикюль бабушки на стол секретаря.
— Только не разбейте, — попросил Лука, занимая ближайшее кресло. — Этот череп дорог мне как память.
— Там череп? — изумленно ахнул Фома.
— Точно.
— И чей? — пискнула Иришка.
— Мой, конечно, — призрачный мужчина вынул из кармана пиджака портсигар, вытряхнул из него сигарету и размял ее в пальцах.
Хоть вещица и была ненастоящей, но послушно принялась тлеть после того, как мужчина поджег кончик бумаги щелчком пальцев. Иллюзия дыма сворачивалась кольцами и подниматься к потолку.
— А зачем ваш череп… — мой помощник запнулся, не зная, как продолжить разговор.
— Призраки привязаны к месту своей смерти, — терпеливо принялся пояснять я. — И могут отходить от этого самого участка не особенно далеко. Исключения есть, но они довольно редкие.
— В моем случае — все произошло по классике, — вставил Лука с улыбкой. — Меня убили в особняке Софьи Яковлевны. Потом похоронили на семейном кладбище, и княгиня позволила мне служить ей и в посмертии.
— Это ведь необязательное условие? — Фома насупился.
— Если ты захочешь уйти, то никто тебя тут силой не оставит, — отозвался приказчик княгини.
— Ритуалы для этого есть, — возразил я. — Но они слишком сложные и забирают у некроманта много сил. Да и незачем оставлять в этой реальности дух, которому положено уйти в иной мир.
— Но раз вы умерли в доме ее светлости, — проговорил Питерский и покосился на пузатую сумку, — то как оказались тут?
— Мой череп помогает путешествовать по городу, когда Софья Яковлевна решает, что мне пора проветриться.
— То есть достаточно взять кость?
— Или что-то дорогое для почившего. Но вещь должна быть напитана силой некроманта. А самому призраку положено быть достаточно зрелым.
— Это как? — мой помощник уселся на подлокотник дивана и смотрел на Луку горящими от любопытства глазами.
— Совсем еще свежие призраки нестабильны. Они не могут контролировать себя и свои передвижения. Быстро отрываются от своего якоря, — я кивнул в сторону черепа, спрятанного в ридикюле, — и возвращаются на место смерти. По дороге могут даже развеяться или заблудиться.