— Нет. Семья должна сама решать проблемы. И отомстить убийце. Вмешивать сюда «Ищеек» и жандармерию я не считаю нужным. Мои люди уже начали искать тех, кто дерзнул напасть на дом. Я сообщила только в Священный синод. Чтобы жрецы зафиксировали смерть моего отца.
За воротами послышался шум двигателя прибывшей машины. И приятный женский голос из динамиков сообщил:
— Виктория Ивановна, к вам прибыл глава Священного синода Беломорцев.
— Пропусти гостя, Люба, — спокойно сказала Виктория. — Простите, господа. Но вы прибыли в не самое лучшее время.
Я кивнул. И мы вышли из особняка.
На встречу нам, по дорожке к дому уже спешил в окружении пары жрецов Беломорцев.
— Добрый день, Николай Владимирович, — сердечно поприветствовал я, протягивая руку. — Рад снова вас видеть.
— Да какой же он добрый? — удивленно покосился на меня жрец. Но на рукопожатие ответил.
— Можно вас на пару слов? — уточнил я. — Наедине.
Беломорцев кивнул:
— Подождите меня в доме, братья, — обратился он к жрецам и отошел вслед за мной к одной из скамей у входа в дом.
— Николай Владимирович, тут такое дело, — осмотревшись по сторонам, начал я. — Мне бы взглянуть на тело покойного. Одним глазком.
— Зачем тебе? — удивился жрец. — Ты вообще как здесь оказался? У тебя хранитель по городу бегает. Сеет хаос и панику. Дело на личном контроле Императора. А ты пришел утешать дочурку безвременно погибшего консула. Не удивлюсь, если еще и согрешил с дамой рядом с телом покойного.
— Хм, — я потер подбородок. — А это идея.
— Эх, Карамазов, — покачал головой жрец. — Гореть тебе в Преисподней, за такие мысли, — а потом его взгляд стал цепким. — Зачем тебе тело Ивана Васильевича?
— Где-то здесь объект, — пробормотал я. — Был. Или есть. Я его почуял. И думается мне, из-за артефакта Муромцева и прикончили.
Беломорцев хмыкнул:
— Ладно, коли так.
Я опасливо покосился на особняк:
— Только вот не хочется, чтобы Виктория Ивановна заметила мой интерес к трупу ее отца.