— В гостях, — просто ответил мой товарищ. — И ты пробудешь в нашем обществе ровно до того момента, пока не расскажешь все, что знаешь о человеке, которому ты продал психов.
— Чего — о — о?
У мужика от удивления аж глаза округлились. Но на нас эта актерская игра не подействовала. Напарник подвинул к дивану стул и уселся на него. А в руке его появился такой знакомый мне нож для разделки. И мне на секунду показалось, будто бы на лезвии темнели бурые пятна крови. Однако в следующее мгновенье я убедился, что их там нет.
— В психологии есть понятие: пять стадий принятия неизбежного, — начал объяснять Виктор. — Отрицание, когда ты будешь гнать одно и то же, что ничего не знаешь. Потом гнев, когда ты начнёшь грозить нам. Типа «да вы понимаете, кто он», и «вам всем хана». Потом будут торги, когда ты будешь отчаянно предлагать нам все, что имеешь, чтобы остаться целым. Потом депрессия, когда ты будешь плакать и просить тебя не убивать. И, наконец, принятие, когда ты поплывешь и расскажешь все. Переход с одной стадии на другую будет очень болезненным. Потому что…
Виктор проверил большим пальцем остроту лезвия. И убедившись, что все в порядке, продолжил:
— Потому что очень устал и вымотался за сегодняшний день. И больше всего на свете хочу поехать домой. Искупаться, попить чаю и выспаться. Поэтому я приложу все усилия, чтобы узнать нужную мне информацию как можно быстрее.
— Кто приходил к тебе накануне произошедшего?
— Ко мне? Вы что-то путаете, — отшатнувшись от парня, быстро ответил он.
— Господин с красной мешковиной на лице. Не припоминаешь?
— Я не…
В гараж вошла Калинина. В кулаке девушка сжимала созданную изо льда биту. Не замедляя шаг, Калинина оказалась рядом с пленником. Размахнувшись, она вмазала по голове Горшковича. Осколки замерзшей воды рассыпались крошевом по серому бетонному полу.
— Задолбал уже, — с неожиданной яростью просипела девушка. — Говори: как он на тебя вышел, как связался, чем расплатился?
Мужчина внезапно замычал и выгнулся, будто кто-то изнутри ударил его, пытаясь вырваться наружу.
Виктор недоверчиво хмыкнул и почесал ладонью подбородок:
— Точно не болеет?
Горшкович заорал, вскочил на ноги и рванул прочь, растолкав нас локтями. На пол упали наручники, которые хитрец каким-то образом сумел снять.
Несся лекарь-настоятель красиво, словно бычок, который случайно сорвался с привязи.
— Он совсем дурак? — удивленно пробормотала Катя, начиная плетение.
Мы бросились следом и успели как раз к тому моменту, когда директор торопливо перелез через насыпь, окружающую кооператив:
— Ты куда? А ну, стой! — я выпустил фантом, который скользнул за беглецом. Но у дверей двойник наткнулся на щит, выставленный лекарем-настоятелем.
ebooksa