— Так тебе стоит говорить, когда прибудет комиссия. Если, конечно, они будут тебя о чем-то спрашивать.
— А если не буду? — уточнил я.
— Тогда нам придет край, — просто ответил Морозов. — Тебя отправят на каторгу за мошеннические действия с целью поступления на государеву службу, а меня переведут в другую семью.
Я присвистнул от таких перспектив. На каторгу мне не хотелось.
— Ясно.
— В остальном больше молчи и головой кивай. А говорить буду я.
— И когда же прибудет комиссия?
Денис отложил салфетку, поднял манжет рубашки, обнажая часы и флегматично отметил:
— Самое позднее через полчаса.
Я даже подавился от неожиданности. Позади оказался Федор и ловко ударил меня между лопаток.
— Спасибо, — сипло выдавил я и подумал, что старик куда сильнее, чем казался. — Так у нас практически нет времени.
— Не только времени, — с горечью сказал парень и поднялся на ноги.
Мы вышли к широкой, застеленной ковром лестнице. С перил местами слез лак, обнажив темную древесину. У подножья лестницы, в широком холле нас ожидало двое мужчин в черных костюмах. Завидев нас, они склонили голову в приветствии.
Денис коротко кивнул. Я же, чтобы не выделяться, последовал его примеру.
— Еще не приехали? — уточнил Денис.
Слуга, который, судя по всему, был за старшего, покачал головой.
— С минуты на минуту ждем.
Я уставился на панорамные окна во всю стену, через которые был виден большой сад. И судя по зеленым листьям на деревьях, здесь была весна.
Неподалеку от крыльца стоял фонтан с белой статуей. Мужчина с двумя пистолетами на изготовку вглядывался в даль, словно охраняя дом от нападения. А от фонтана шла мощеная камнем широкая дорожка, которая вела к кованым воротам.
— Прибыли, мастер, — сказано это было торжественным тоном.