— Я договорилась с твоим преподавателем по актерскому мастерству о дополнительной консультации.
— Зачем?
— У нее в договоре есть пункт о неразглашении. И потому мы можем попросить ее научить тебя демонстрировать равнодушие. И особенно нервозность.
— Последнее для чего?
— Думаю, если ты проявишь эмоции на вопросах о Шереметьевой, к примеру, Луль вцепится в эту тему. Тем самым мы сумеем отвлечь его от действительно опасных вопросов.
— Ты говорила, что он работает на кого-то. Разве не на Синод?
— Любое его интервью, даже то, где он раскатывает своего гостя под орех — это всегда выгодно для приглашенного. Черный пиар — все равно остается пиаром.
— Понятно, — вздохнул я.
Водянова как-то сразу подобралась, встала на ноги, обошла меня со спины и положила пальцы на плечи.
— Ты наверно очень устал ото всего этого.
— Ото всего? — уточнил я.
— Сложно быть публичной личностью.
— Это да.
— Тебе нужно больше отдыхать, — Лилия мягко массировала мою шею.
— Пока не время, — я прикрыл глаза.
— Ты прав. Но я тут запланировала кое-что.
— Что?
— Пожарские здорово придумали отключать в своей деревне телефоны и не выходить в сеть.
— Но для Русальной недели нужна реклама, — напомнил ей я.
— Однако, мы можем организовать для приглашенных ведьмаков небольшой островок без внимания прессы и общественности.