После второй встречи Лиза твердо поняла, что встретила мужчину, который ей нужен. Все остальные, кто был до этого, не шли с ним ни в какое сравнение. Скучные ограниченные мужчины, думающие только о машинах и рыбалке, некоторые, правда, были увлечены карьерой.
Никита был совсем не такой. С той, второй, встречи она твердо решила, что с этим мужчиной ей никогда не будет скучно. Как же она ошибалась!
Но тогда жизнь казалась ей расстилающимся под ногами ковром, покрытым живыми цветами. Впечатление не испортил даже тот факт, что Никита оказался женат. Лиза не собиралась за него замуж, она хотела его любить. В конце концов, он сам сделал первый шаг, а про жену сказал, что они давно уже чужие люди и живут вместе только по привычке. Все так говорят.
Им было очень трудно встречаться, чтобы побыть только вдвоем, поэтому интимная близость не надоедала. У него была жена, а у Лизы – Капа.
Капа – это отдельная песня, Капа досталась ей в наследство вместе с квартирой. Кем она приходится Лизе, трудно было определить, какая-то очень дальняя родственница. Капе было прилично за восемьдесят, точного возраста опять-таки не знал никто из родных. Лиза все же как-то задалась целью вычислить, кто же такая Капа. Получалась какая-то путаница – не то она Лизе двоюродная бабушка, не то троюродная тетя, не то и вовсе сводная сестра ее деда.
Капа всегда была бодра, весела, как птичка, всем довольна и счастлива. Ничем особенным не болела, кроме головы.
Капа была в маразме. Не то чтобы совсем ничего не соображала, но имела в голове порядочное число крупных, откормленных тараканов, которые постоянно множились. Что она делала с неизменной страстью – это следила за собственной внешностью, постоянно меняла блузки и шарфики, очень много времени проводила перед зеркалом, накладывая косметику по пять раз на дню, причем подворовывала у Лизы дорогую помаду и тушь.
Поручить Капе что-нибудь по хозяйству было невозможно: она путалась в кнопках бытовой техники, сломала кофеварку и едва не залила соседей, испортив стиральную машину. Вместо соли могла насыпать в кастрюлю стиральный порошок, а вместо жидкости для мытья стекол использовала Лизин лосьон для лица. Могла включить газ под пустой кастрюлей, так что Лиза всерьез боялась пожара. В конце концов пришлось врезать замок на дверь кухни, и Лиза запирала его, уходя на работу. Кормить Капу приходила соседка, она же следила, чтобы Капа не оставляла текущий кран в ванной и гасила ненужный свет.
Лиза никого не могла к себе пригласить, потому что Капа, скучавшая в одиночестве, гостей обожала. Она считала своим долгом занимать гостя бесконечными разговорами, пускалась в воспоминания, приносила огромный плюшевый альбом с фотографиями, перетряхивала перед гостем различные безделушки, которых было у Капы великое множество. И с каждой связана была какая-нибудь история, преимущественно любовная, Капа рассказывала все время разное.
В общем, не то чтобы уединиться, а просто поговорить о своем в присутствии Капы не было никакой возможности. Выдерживали Капу только немногочисленные родственники, и то забредавшие к Лизе редко.
Нет, Никите в доме Лизы не было места даже на вечер.
Они встречались в кафе, бродили по вечерним улицам, ездили за город, если позволяла погода. Занимались сексом в квартире ее подруги, которая уехала в Штаты на стажировку. Потом подруга вернулась, они встречались реже, затем на Лизу навалилось много работы, после заболела Капа, и они не виделись почти месяц.
А потом, на ежегодной корпоративной вечеринке, Лиза увидела, как он сидит в уголке за роялем, а рядом с ним – незнакомая девица. Судя по всему, она подошла к Никите случайно, они не были знакомы раньше. Лиза приблизилась, никем не замеченная, и услышала, что он рассказывает девице ту же историю, что и ей когда-то. Потом он наиграл знакомую мелодию и сказал, улыбаясь:
– Это я вас так вижу. Музыкой можно многое выразить.
Девушку позвал кто-то, и она ушла. Никита играл что-то тихо, а Лиза стояла и смотрела на него теперь другими глазами. Он был по-прежнему хорош, когда рассказывал что-то, но она знала, что истории его повторяются, и его оживление какое-то искусственное, и на фортепьяно он умеет играть лишь несколько мелодий, она все их слышала не раз. И стихи цитирует он одни и те же, и рисует… в общем, так себе. И весь он какой-то слишком легкий, поверхностный. И нет у него внутри никакого своего особого мира, все это ей только кажется.
Он поднял голову и улыбнулся ей, и Лиза выбросила из головы все здравые мысли. Все же ей было с ним хорошо.
А через некоторое время его уволили с работы.
Никита проснулся внезапно, как от толчка, сел в кровати. Сердце билось, как птица в клетке, в горле пересохло. Перед глазами еще теснились смутные обрывки сна.
В окнах была промозглая осенняя тьма. Он взглянул на часы – начало восьмого, до рассвета еще далеко…
Встал, выпил воды из кружки, что стояла тут же, на стуле возле кровати, хотел снова лечь и вдруг услышал в глубине дома странные звуки. Какой-то приглушенный скрежет, как будто что-то пилили ржавой затупленной пилой.
ebooksa