– Жизнь неровна, – рассмеялся Рассел.
– Точно, – ответил Козеро и откланялся.
– Зачем они это сделали? – спросил меня Тиберий, когда мы остались втроем.
– Пайк не хотел нанести им каких-то повреждений или избить их – просто унизить, подорвать авторитет Мельник. Громовой досталось за компанию. Но, видно, задуманное пошло не по плану, и получилось то, что получилось, – сказал я.
– Он рисковал, – отметил Рассел.
– Нет. Если бы злая шутка получилась, то уважения ей было бы уже не завоевать, а если бы она рассказала, то на ней стояло бы клеймо стукачки. Это старый армейский прием, – ответил я.
– Ну и что ты будешь делать? – спросил меня Тиберий.
– Ничего. Рапорта она не подавала, и раз решила, что разберется сама, пусть разбирается.
Как меня все это бесит!
Встав, я вышел, хлопнув дверью, и мне показалось, что, уходя, услышал голос Рассела:
– Может, оно и к лучшему…
На следующий день удалось чуть-чуть отоспаться и сделать половину домашних заданий. После чего я отправилась на практику по предмету. Но, открыв дверь, я обнаружила за ней Пайка и двух его прихвостней. Остановившись, я решила послушать, что они скажут. Но он, наоборот, сам спросил:
– Почему ты не рассказала?
– Было несколько причин. Первая – если бы я рассказала, то в этом случае ты был бы прав в отношении меня, хоть я и была бы в своем праве. Вторая – я надеюсь, мои действия помогут мне завоевать доверие группы. Третья – вы втроем напишете сегодня просьбу о переводе в другие группы и отдадите Ремарку. Четвертая – вы мне должны.
– Хорошо, – ответил Пайк, и остальные тоже кивнули.
Они понимали, что рапорт на них подать никогда не поздно.
– На счет последнего могла бы и не спрашивать, – добавил он.
– А я и не спрашивала. Единственное, что мне в этой истории интересно, так это – зачем?
– Уже не важно.