Картер пересек комнату и теперь стоял по другую сторону стола. Опустив взгляд, он изучающе смотрел на меня.
– Ты ее любишь?
Внутри у меня что-то дрогнуло и окаменело. Хмурясь, я выбрал себе другой нож, сунул его в чехол, висевший на плече пониже кобуры с девятимиллиметровым пистолетом.
– Ты начинал войну из-за любимой женщины.
– Начинал.
– И вторую тоже закончил из-за нее. – Я посмотрел на него ледяными глазами.
– Закончил. – Картер ждал.
– Значит, ты проделал весь этот путь, чтобы спросить, люблю ли я Эддисон?
– Не отправляйся на войну, если не любишь, – спокойно сказал он и наклонился через стол. – Она –
– Она, быть может, уже мертва. – Я выжидал, стараясь держать себя в руках. Должен был прозвучать еще один вопрос.
Он его задал:
– Она того стоит?
Прошла секунда. Другая. И третья. Я ждал. Картер тоже. Он свое высказал. Вот зачем он пришел – испытать меня. Наклонившись вперед и приготовившись пустить в ход оружие, я сказал то, что нужно было сказать:
– Да. Она моя.
Больше ничего не имело значения. Эддисон была
Я взялся за следующий ствол, а Картер сделал шаг назад, повернулся и вышел. К семье он не относился, поэтому с нами убивать не ехал и в деле участия не принимал.
Покинув комнату, я прошел по коридору на улицу и отправился к складу, где ждали мои люди. Мой приезд служил сигналом. Все было спланировано. Каждый знал свое место, и когда я прошел мимо них, они двинулись следом.
Мы собирались забрать то, что принадлежало мне.
В заднюю дверь склада мы стукнули один раз. Она открылась, и в ночь с главного этажа, вибрируя, полетели звуки баса. Изнутри пахнуло дымом и сухим льдом, а потом на улицу вышла та, что дала нам наводку.
Я тяжело посмотрел на нее сверху вниз.