Мой дорогой Коул

– Мне можно здесь появляться? – Голос его прозвучал низко и хрипло.

Сердце мое упало – я услышала в его голосе боль.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне можно здесь находиться? Все в порядке? Если нет… – Он заколебался, опустил голову, поморщился. – Если не хочешь меня видеть, я могу уехать.

Я хотела его видеть. Хотела. Я сказала только:

– Все нормально.

Он кивнул на аллею возле конюшни:

– Пойдем туда?

Конюшня стояла возле стены, окружавшей территорию ярмарки, и сейчас аллея была пуста, если не считать двух лошадок, за которыми ухаживали на свежем воздухе. Хозяева привязали их к стене и расчесывали им гривы, но до них было слишком далеко. Они нас не слышали и не смотрели в нашу сторону.

Коул помалкивал. Я тоже. В голове все смешалось. Он здесь. Он приехал. При одном только взгляде на него я должна была почувствовать ненависть, меня уже должно было стошнить. Или мне надлежало выхватить нож и ударить его. Ничего подобного я не сделала. Спрятала руки за спиной, потому что мне не терпелось дотронуться до него. Меня переполняла злость, но не на него, а на себя.

– Лошади? – спросил он.

– Мама сдала меня в качестве добровольца. – Потому что я постоянно ходила посмотреть на ранчо нашего соседа. Потому что брала на прогулки свою собаку. Потому что когда я видела лошадей, наблюдала за ними, находилась рядом, у меня появлялось чувство, что Коул со мной. Все это напоминало о нем.

– Я его не убил, – сказал Коул.

Лайама? Сердце у меня бухнуло, ударившись о грудную клетку.

– Дориана. Не знаю, интересно ли это тебе, но я его не убил. Передал Бартелам, решил, пусть они сами с ним разбираются. Они его казнят, потому что из-за него мы вломились на их склад. Я его хотел убить из-за того, что он сделал с тобой, но тогда началась бы еще одна война. Война уже забрала твоего мужа. Поэтому я передал его. – Он почти прошептал: – Я сделал это для тебя.

Я только хлопала глазами.

– Что?

– Дор… – начал он снова.

– Меня не волнует Дориан. Лайам. Меня он волнует, – перебила я. Меня интересовала причина, по которой я не могу быть с ним. Он его действительно убил или нет?

У меня в голове эхом звучали слова Сиа. Они вселяли в меня надежды, очень большие надежды. Но… что, если он солгал? Я его спросила только раз. Он мне один раз ответил. Может, он… может, чувство вины заставило его произнести эти слова? Он переживал, что на меня напали и похитили? Возможно, он так сказал, чтобы оттолкнуть меня от себя. Потому что он в мафии и хочет уберечь меня? Эта внезапная надежда ошеломила. Может быть. Всего лишь может быть. Хватит ли у меня смелости озвучить этот вопрос?