— Что? - делаю вид, что не понимаю.
— Хочу попробовать, - шепотом, словно признается в грехопадении, говорит она.
После мороза на улице ее щеки раскраснелись, и тяжело угадать, краснеет ли она еще больше или все-таки потихоньку справляется со своими комплексами. Хоть мне в общем очень нравится ее смущение. Особенно, когда она снимает его перед сексом, выпуская наружу ту женщину, с которой - я знаю - мы реализуем все наши общие, даже самые дикие сексуальные фантазии. Вдвоем.
— Ты же не ешь сырое мясо, - подначиваю я, нарочно сдвигая тарелку поближе к себе.
— Не ем, - со вздохом соглашается жена. - Потому что меня смущает отсутствие тепловой обработки и возможные паразиты.
— Бля, малыш, ты еще лекцию мне прочти о том, как нужно проводить дезинфекцию рук, прежде чем садится за стол.
— Ну прости, что испортила тебе аппетит, - фыркает она и деловито, упрямо тянется к моей тарелке вилкой.
— А волшебное слово?
— Не мешай? - пытается «угадать» она. - Не будь жадиной? Поделись своими паразитами?
— Моих паразитов, жена, твоя хрупкая душевная организация не вынесет. - громко смеюсь я, наплевав на то. что посетители за соседними столами с интересом наблюдают за нашей «пикировкой».
— Ты недооцениваешь степень моей душевной организации, муж, - веселится Очкарик, и я все-таки поддаюсь натиску ее атак и даю украсть немного еды с моей тарелки.
Она пробудет очень осторожно, сосредоточенно, почему-то глядя в потолок. Кривится.
Смешно морщит нос.
Но проглатывает и быстро запивает тартар парой жадных глотков минералки.
— Это... очень на любителя, - говорит после некоторой заминки. И с тройным удовольствием вонзает вилку в свой прожаренный стейк. - Извини, что на этом я закончу знакомство с твоими кулинарными предпочтениями.
Домой мы возвращаемся только к восьми: приятно уставшие, сытые и с парой порций пельменей на утро, чтобы не тратить время на завтрак. Не хочу, чтобы уставала, потому что даже сейчас, несмотря на румянец и счастливый блеск в глазах, выглядит уставшей.
— Это одно название от елки, а не елка, - говорю я, ставя несчастное полудохлое дерево на тумбу в гостиной. Выглядит и правда печально.
Йени заходит следом с коробкой, в которую мы сложили все хрупкие покупки и елочные украшения, и я в последний момент успеваю ее перехватить, потому что Очкарик вдруг пошатывается и тяжело падает на диван.
— Малыш, что такое? - Получается слишком громко, потому что она бледнеет прямо на глазах, и попытки поднять руки выглядят вяло, бесконтрольно.
Переворачиваю ее голову затылком на подушку, заглядываю в глаза.
ebooksa