Великан

— Нет. Но как на тех, с кем лучше не общаться. Потому что попасть в нужную компанию зачастую не так-то просто, а вот вылететь из нее – нечего делать. А иногда даже ничего не надо делать, все делают за тебя. – Она замолкает, едва заметно улыбается каким-то своим воспоминаниям. – Включи музыку, пожалуйста. Только негромко.

Без вопросов выполняю ее просьбу – и салон Гелика наполняется ненавязчивыми электронными переборами.

— Помню одну девочку, - продолжает Света. – Какое-то время тусила с нами. Симпатичная девчонка, модница, всегда просвещала нас новыми тенденциями. А потом о ней поползли плохие слухи. Классе в девятом, наверное. Я поначалу не верила, но то тут услышу, то там. Ребята хвалились, что и как с ней делали за обед в Маке или за поход в кино.

Света замолкает, будто прокручивает историю у себя перед глазами. А мне не хочется ее прерывать или влезать с вопросами. Слишком уж поганое начало для счастливого хэппи-энда.

— А потом и девчонки подключились. То одна с ней посекретничала, то другая. И такие подробности… - Света поджимает губы, хмурится, - грязные. Сейчас я понимаю, что все это были только слухи. Глупые и сильно раздутые. А слухи, сам понимаешь, дело такое - если есть почва или чья-то заинтересованность, то со временем только усиливаются. В общем, ту девчонку не просто из нашей компании выперли, так еще и избили. Причем били другие девчонки. Вроде как в назидание, мол шлюхам среди нас не место, - ее губы растягиваются в кривую усмешку. Все же раньше, в школьные годы, ее улыбка была куда более мягкая и нежная, чем теперь. И неважно, о чем шла речь. - Не место… ну, конечно. Только половина из них при переходе в старшую школу уже не была девственницами. Но об этом никто не кричал. Но даже это не главное. Главное, что вскрылось потом, почти под самое окончание школы. Оказалось, что слух пустил парень из нашей же тусовки. Та девчонка ему отказала. Ну, он и обиделся, а отомстить решил таким образом.

— И что с ней стало? - сейчас мне действительно интересно. Очень краем уха про эту историю слышал, но тогда мне было не до чужих проблем, с головой хватало своих.

Когда пинают и макают рожей в дерьмо тебя самого, о чужих неприятностях как-то не думаешь.

— Уехала сразу после избиения. Не знаю, куда. Она не из нашего района, так что никаких подробностей.

— А ее родители? Даже разбираться не приходили? Вот так взяли и просто уехали?

— Не знаю, - она пожимает плечами. – Возможно, и приходили. Но, насколько мне известно, ни одну из девчонок, что участвовали в той драке, никуда не вызывали. Хотя сама драка никакой тайной не была, по крайней мере, среди учеников. Многие ее видели.

— А почему ты ничего не рассказала?

Знаю, что вопрос злой и ответ на него очевиден, но все равно спрашиваю.

— Страх? – улыбается девчонка и неопределенно поводит плечами. – Зачем? Чтобы занять ее место?

Что ж, зато честно. Хотя бы в этот раз.

А вообще, поганая история. И самое поганое в ней то, что каждый из нас, кто подвергался травле, всегда оставался со своими обидчиками один против всех. Мы всегда были изгоями, на которых нападали кучей, сворой, давили числом. И если кто-то поначалу даже и пытался сопротивляться, то постепенно его волю подминали под бесконечным потоком насмешек и издевательств.

Я и сам когда-то пытался, когда все только начиналось, когда насмешки еще не были слишком злыми, а тычки больше походили на детскую возню. Но потом ты даешь слабину, даешь повод думать, что испугался, что тебя можно пинать. И окружающие сразу это чувствуют, подхватывают, чтобы раздуть огонь ненависти к тебе еще сильнее. Ладно, пусть не ненависти, хотя именно так иногда и кажется, когда в сеть просачиваются видео с избиениями детей детьми.

Мы в школе, как маленькие хищники, запертые в клетке. И если у одного из нас появится кровь, хотя бы капля, хотя бы раз, выжить в дальнейшем ему будет очень непросто.

Лишь единицы способны давать отпор снова и снова, скалиться и кусаться каждый раз, когда на них нападают. К сожалению, я к таким не относился.

Но мне в некоторой степени повезло, у меня получилось использовать собственное унижение, как пружину к тому, чтобы все-таки измениться. А у скольких не получилось? У скольких на всю жизнь осталась психологическая травма, дающая о себе знать, возможно, в самых неожиданных жизненных ситуациях?

Да и у меня, возможно, осталась. Просто пока никак себя не проявляет.