Великан

Шагаю к нему снова – и на этот раз мужик все же сплевывает себе под ноги, разворачивается и, не прощаясь, покидает наше общество.

— Уф, я чуть не описалась от страха, - выдыхает мне в спину Даша.

Поворачиваюсь к ней и молчу, ожидая разъяснений.

— Ой, да ладно тебе так смотреть, - сдается она совсем скоро. - Ну, да, я хотела, чтобы ты приревновал. А то такое ощущение, что тебе на меня совсем плевать.

— А если бы задержался еще немного - поехала бы тестить его джакузи?

— Ну тебя! - вроде как всерьез обижается девчонка. - Я, между прочим, правда, испугалась, когда он ко мне подвалил.

Мне очень хочется высказать ей по поводу этой женской блажи: хочу увидеть, что ты меня ревнуешь. Какого хрена? И ладно еще подобное желание может возникнуть в уже устоявшихся парах, когда оба друг к другу привыкли, друг к другу остыли и вообще больше хотят тишины и пульта от телевизора в руках. Но мы! Мы! Которые едва знакомы и завтра снова расстанемся хрен знает на сколько времени. О какой ревности может идти речь? Хотя, не скрою, когда этот пузатый хрен чуть не пускал на нее слюни, мне было неприятно. И если бы не раздражение на «бегство» своей спутницы, не был бы я столь сдержан даже близко.

И ведь понимаю, что решение конфликтов и проблем кулаками – дело хреновое, только куда там рассудительности и сдержанности, когда в кровь впрыскивается хорошая доза адреналина, а к твоей девчонке подкатывает какое-то хамло? Да плевать, даже если не хамло. Это моя женщина, пусть даже совсем ненадолго. И пусть даже она творит какую-то дичь.

— Хочешь, чтобы я засунул тебя в мешок и никому не показывал? – спрашиваю, нисколько не утрируя. – Уверен, тут найдется кусок какой-нибудь тряпки, что хватит замотать тебя с ног до головы. Обещаю, выберу самую чистую тряпку. Я уже понял, что вся эта идея с раскраской оказалась полной хренью. Не нравится? Давай просто уйдем. Но не нужно мне есть мозг, хорошо?

Осекаюсь, потому что даже не думал говорить с ней в подобном тоне. Если Даша сейчас развернется и уйдет – что я буду делать? Побегу за ней, прося прощение, или останусь один, как дурак, с принципами, но без девчонки, которая мне, как ни крути, нравится?

— Прости, - говорит она неожиданно миролюбиво. – Ты, правда, странный. По-хорошему странный. Наверное, я все это время пыталась натянуть на тебя… ну, знаешь, привычный мне образ парня. А он не натягивается.

— Натягивать – дело как раз парня, - не могу не пошутить я. – А вообще, прости, конечно, но хреновые у тебя знакомые, раз, имея дело с ними, тебе постоянно нужны какие-то доказательства и откровения.

— Пойдем, мой вождь, - она улыбается и берет меня за руку. – Кажется, нас ждут. Покажем людям перед и зад.

— У пусть все мне завидуют!

— Мужчины… - беззлобно тычет мне кулаком под ребра.

Показ проходит просто на ура. Мы несколько раз выходим на сцену, сначала вдвоем, совершенно неожиданно для себя импровизируя под музыку из фильма и шипя на всех и каждого, а в конце нашего показа – совершенно бессовестно целуясь у всех на виду. Потом в составе череды всех участников. И под конец, как победители в какой-то номинации. Или даже в двух, я, честно говоря, уловил плохо. Потому что выйти с голым задом на сцену перед залом в несколько сотен человек – это, надо сказать, не так-то просто. И здесь меня вдохновляет как раз Даша, которая, кажется, вообще не волнуется. Хотя после первого выхода буквально липнет ко мне и сбивчиво тараторит, что едва не грохнулась со сцены, когда то ли оступилась на ровном месте, то ли запуталась в собственных ногах просто от того, что эти самые ноги подгибались и дрожали.

Отлично ее понимаю и в ответ хочу крепко обнять, но пока нам запрещено делать это под страхом чуть ли не расстрела. Поэтому просто чмокаю в нос.

— Ты большая молодец. Я думал у меня сердце в пятки грохнется. А может и грохнулось, пока не понял. Признаться, понятия не имел, что это будет так страшно.

— Ага, значит и боксеры чего-то боятся, - язвит она.

— Боксеры – тоже люди, - говорю назидательно. – И ничто человеческое им не чуждо. Даже обмочиться на виду у кучи народа.