— В голову! Пробьёшь череп и сдохнет! — выкрикиваю подсказку, сам всаживая порцию свинца в очередного противника, что быстро приближается к нашим позициям.
Георг методично и часто бьёт одиночными, экономя патроны. В стороне ухают взрывы гранат. Я же укладываю ещё одного врага и ухожу под прикрытие стены, меняя магазин. Когда возвращаюсь на место, прямо перед носом пролетает длинная стрела. Воткнувшись в стену, вибрирует, издавая лёгкий звук. А я осторожно выглядываю.
Самоубийственная атака закончилась. В воздухе снова мелькают стрелы.
Не совсем понимаю их тактику. Зачем посылать на убой пехоту, у которой не было ни единого шанса? Где тут смысл?
Около двери рявкает дробовик Рамира, вслед за которым выпускает заряд картечи Таффа. Они расстреливает противника практически в упор и теперь у меня получается рассмотреть облик бойцов врага.
Логика их командиров становится понятной сразу же. Перед нами отнюдь не усиленные при помощи пси-матриц, люди, как мне показалось сначала. Воины, которых отправляет на смерть Эрион, больше напоминают тех «зомби», с которыми мы столкнулись в Пустоши. Только куда более живучи и почти все вооружены копьями или топорами. Как вот этот например, который корчится на земле, принимая ещё два заряда картечи. Затихает только после того, как прицелившийся Рамир превращает его голову в кровавое крошево.
Снова стрелы. Сейчас бы по-хорошему отойти назад, за спины той группы гвардейцев, что держат позицию позади. Перед нами больше нет живых стрелков. Да и пальба с правой стороны быстро затихает. Как впрочем и слева. От первого эшелона остались жалкие ошмётки — два обстрела лучников собрали свою жатву.
— Сука-а-а!
Яростный вопль Рамира, совмещённый с выстрелом из дробовика, заставляет повернуть голову. Тот целится в проём, стремясь поразить невидимую цель. Но повторно нажать на спуск уже не успевает — валится на пол, сражённый чем-то неведомым, прилетевшим ему в корпус.
Орущая Таффа бросает наружу гранату. Не слишком ловко — падает она так, что осколки точно залетят в дверной проём.
— Граната! На пол!
Бросаюсь вниз, подавая пример остальным. Оставив в покое автомат, тянусь к револьверу. Не знаю, что там за тварь, но раз выдержала попадание из дробовика, то я предпочту встретить её бронебойным патроном — хотя бы по этому поводу Леший не врал. В барабанах действительно усиленные боеприпасы, способные прошить лёгкую броню.
Когда ухает взрыв, я выставляю руку с оружием перед собой, беря прямоугольник проёма на прицел. Но противник появляется совсем не там. Вместо этого слышится шорох на крыше, после чего позиция гвардейцев, часть которых держит позиции за бетонным блоками, а остальные забрались на второй этаж соседнего здания, взрывается автоматными очередями.
Правда, это им слабо помогает. Я хорошо вижу одного из клановых бойцов. И различаю, как в его лицо, по сути, вонзается кусок металла. То ли такой метательный нож, то ли нечто крайне на него похожее.
А потом снова мелькает чёрная фигура. Движется настолько стремительно, что очертания расплываются в воздухе, не давая рассмотреть детали.
Толб прячет пистолет-пулемёт и тащит из кобуры револьвер, сжимая тот обеими руками — для его крохотных ручонок, рукоять оружия слишком велика. А сбоку слышится голос Георга.
— Снова эти уроды. Штук двадцать.
Матерясь про себя, поднимаюсь на ноги, бросаясь к выходу. На ходу озвучиваю приказ.
— Аннет, Ди — поддержать огнём. Целиться в голову.
Сам же, покосившись на Рамира, которому Таффа сейчас вкалывает регенерационную инъекцию, подбегаю к зеленокожему.